Последний вечер встречи

– Что значит не совсем?

– Эскорт-девушки не спят с клиентами. Вернее, спят по договоренности, за отдельную плату, и не афишируя дополнительные услуги. – Она смотрела на Женю в упор. Тот не верил своим ушам.

– Так он не заставлял тебя? Ты сама??

Аня кивнула.

– Он очень хорошо платил.

– Платил??? Он что, делал это не раз?

– Да… – Она отвела глаза.

Женя был потрясен до глубины души. Этот ангел, эта чудесное белокурое существо напротив него – обычная шлюха? Он подавленно молчал. Аня поникла, сидела, ссутулившись, и смотрела на него с надеждой и ожиданием.

– Ты… разочарован? – спросила она совсем тихо.

– Я… я даже не знаю, что тебе сказать, – с грустью ответил Женя. – Я не понимаю. Разве тебе не хватало денег?

– Хватало.

– Тогда зачем? Зачем, Анечка?

Последнее ласковое слово выскользнуло с его губ само и неожиданно. Аня вздрогнула и побледнела.

– Только не уходи! Пожалуйста, останься сегодня со мной. Я прошу! – Она взяла Женю за руку.

Он смотрел на нее в растерянности. Ему казалось, он знает ее давным-давно.

– Ты много пьешь, – сказал он тихо, – слишком много…

Она кивнула.

– Ты презираешь меня. Правильно. Я сама себя презираю. Но ничего не могу поделать. Я завишу от Куличенко, фирма сегодня есть, а завтра нет, а он в какой-то мере заботится обо мне.

«Хороша забота», – подумал Женя и тут же его осенило: Аня даже не знает, что Куличенко в тюрьме. Конечно, откуда ей знать, если она лишь вчера прилетела.

– Ты такой добрый, – ласковым полушепотом говорила Аня, гладя Женину руку, – такой… с тобой легко. Я уже забыла, что можно вот так говорить обо всем, плакать, смеяться. Я словно играю роль и в конце концов вжилась в нее настолько, что не могу отличить, где я настоящая, а где нет. А Влада я до сих боюсь, как в школьные годы. Боюсь и ненавижу. Но он выгоден мне. Ничего уж тут не поделать.

Женя кивнул. Ему было совершенно очевидно, что они с Викой пошли по ложному следу. Шепетович незачем было отправлять Куличенко за решетку, она не только зависела от него материально, но и испытывала к нему нечто сродни привязанности, пусть и пополам с ненавистью. По сути, это был единственно близкий ей человек в ее красивом с виду, но горьком внутри одиночестве.

Женя ощутил глубокое разочарование. Еще пятнадцать минут назад ему казалось, что он встретил любовь всей своей жизни. Он готов был сделать Анне предложение, добиваться ее всеми правдами и неправдами. Но сейчас он увидел ее насквозь – испуганную маленькую девочку за маской роскошной и блестящей женщины, по-прежнему одинокую, неуверенную в себе, готовую цепляться за что угодно, лишь бы не утонуть в круговороте жизни. Такая Аня Шепетович вызывала у него лишь жалость.

– Так ты не уйдешь? – повторила она свой вопрос и шмыгнула носом.

Женя посмотрел на нее и понял, что сегодняшняя ночь предрешена. Что ж, пришла пора и ему побыть ВИП-клиентом, правда, без дополнительной оплаты.

– Я останусь, не переживай, – как можно мягче произнес Женя. – И знаешь, есть уже не хочется. Пошли спать.

15

Вика сидела в просторной и светлой кухне тети Насти за большим прямоугольным столом, покрытым аккуратной и блестящей клеенкой с алыми маками и белыми ромашками. Стол был уставлен разнообразными вкусностями, которые в обычной Викиной жизни начисто отсутствовали.

Тут было и громадное блюдо с пышнобокими пирогами, и румяные блины, и глиняная крынка со сметаной такой жирности, что в ней ложка стояла. А еще четыре розетки с домашним вареньем, в каждой разный сорт, миска со свежими яйцами, сваренными вкрутую, и прозрачный графин с молоком из-под упрямой Маньки.

Все это кулинарное великолепие венчала трехлитровая банка соленых огурцов, никак не вязавшаяся с остальными продуктами, но тем не менее горделиво вытащенная тетей Настей из подпола и водруженная в центр стола.

– Таких огурчиков ни у кого нет, – без ложной скромности похвасталась она, аккуратно вытирая банку полотенцем. – Попробуй, язык проглотишь.

Вика хотела сказать, что язык она проглотила уже давно, еще вчера вечером, с момента своего первого ужина в гостях у радушной старушки. С тех пор прошли сутки, они позавтракали, пообедали и пополдничали. И вот теперь снова наступило время ужина.

– Я лопну, – жалобно проговорила Вика, с вожделением оглядывая невероятные яства. – Разве можно столько есть?

– Тебе можно, – с уверенностью успокоила ее тетя Настя. – Ты вон какая доходяга. В чем только душа держится! Если бы твоя бабка, покойница Катерина, царствие ей небесное, видела, какая у нее внучка худая да бледная, уж она бы этого так не оставила. – Старуха решительно положила в Викину тарелку несколько блинов, прибавила к ним пару полных ложек сметаны и тоном, не терпящим возражения, велела: – Ешь!

Вика вздохнула и положила в рот кусочек блина, измазанного сметаной.

– Так-то лучше, – тетя Настя удовлетворенно кивнула. – Тебя бы ко мне на месяцок-другой. Я бы тебя быстро привела в нормальный вид.

– Нормальный – это размер три икс эль? – засмеялась Вика.

Но тетя Настя не оценила ее шутку.