Последний викинг. Великий город

– Посмотрим, куда вас удастся определить. Мое слово кое-что значит при дворе конунга, но есть люди поважнее меня, и им предстоит решить вашу участь. Ступайте за мной!

Харальд и исландцы последовали за манглавитом. За Золотыми воротами Эгнатиева дорога превращается в улицу, называемую Меса, то есть Срединная улица. Она идет вдоль берега на некотором расстоянии от морских стен. Сначала улицу обрамляли виноградники и редкие дома, похожие на сельские усадьбы. Из зелени деревьев выглядывали церковные купола – вдоль защищенного стенами берега шла цепочка монастырей и храмов. Гест провел Харальда и его людей сквозь старые Золотые ворота, они были сделаны в Константиновой стене, заброшенной и наполовину развалившейся. Почти все действующие ворота Феодосиевских двойных стен имели такие же названия, как ворота прежней Константиновской стены, поэтому приходилось уточнять, идет ли речь о «новых» или «старых» воротах.

За Константиновскими стенами сельские усадьбы сменились двухэтажной городской застройкой. Стены первых этажей были глухими, на улицу выходят только двери, предусмотрительно запертые на несколько засовов. Вторые этажи нависали над первыми, так как земля в Миклагарде стоила очень дорого и жители города пользовались любой возможностью расширить свои жилища. Сверху дома накрывали легкие террасы, которые в старом Риме назывались «соляриями», а в Новом – «гелиаконами». Они не имели крыш и были открыты солнцу, однако решетчатые стены надежно закрывали обитателей домов от посторонних глаз. Императорские эдикты запрещали «возводить строения, называемые солнечными комнатами, не отступив от соседнего дома чуть более шести локтей», но это предписание сплошь и рядом нарушалось.

По мере приближения к сердцу Великого Города дома становились обширнее и богаче, глина и кирпич уступили место полированному мрамору. Через некоторое время Гест привел варягов на форум Аркадия. В центре форума стояла колонна, самая высокая в Великом Городе, хотя Аркадий был правителем незначительным и вялым. В военные походы он ходил только в молодости, наблюдая за сражениями из-за спины своего отца Феодосия Великого. Когда его отец умер и Аркадий унаследовал Восточную империю, он не постыдился воздвигнуть колонну в честь якобы одержанных им побед. Колонна была сложена из огромных мраморных блоков и стояла на мощном постаменте. Длинная процессия воинов спиралью обвивала колонну до самой вершины, и чем выше она уходила, тем крупнее были фигуры воинов. Это делалось, чтобы глаз стоящего у подножья человека не упустил ни малейшей детали. Харальд с упоением разглядывал картины сражений. Вот конунг или ярл, попирающий груду вражеских щитов. Вот два корабля, а рядом, в волнах, видны головы людей, чьё протараненное судно только что пошло ко дну.

В давние времена колонну Аркадия венчала статуя императора, но она сначала лишилась руки, а потом землетрясение повергло её наземь, словно Господь Бог наказал владыку, присвоившего чужие подвиги. Вдруг Харальд заметил, какое-то движение на самой вершине. Он подумал, что там примостилась хищная птица, но через мгновение различил крошечную фигурку человека, стоявшего над бездной на одной ноге. Гест задрал голову и разразился проклятиями:

– Покарай меня святая Пульхерия, если там не очередной столпник!

Когда землетрясение сбросило статую императора, высокий столп облюбовали пустынники, тщившиеся повторить подвиги святого Симеона Столпника. Всякий знает, что это угодник умерщвлял свою плоть стоянием на каменном столпе.

– Как человек забрался на такую высоту? – полюбопытствовал Харальд.

– Внутри колонны имеется винтовая лестница. Ступени вырублены прямо в мраморной толще. Там двести тридцать три ступени, не сомневайся в точности названной цифры, ибо по приказу эпарха мне частенько приходилось всходить по ним, чтобы прогнать с колонны безумцев, готовых заморить себя до смерти. Но пойдемте дальше, потому что вам не хватит жизни, если вы будете глазеть на каждую диковинку.

Все, кто бывал в Миклагарде, знают, что после форума Аркадия мощенная камнем Срединная улица спускается вниз по склону холма и пересекает ручей Ликос. Ручья как такового нет, только остатки грязной лужи в овраге. За лужей лежит площадь Быка. Когда-то на ней стояла медная бычья голова, привезенная из Пергама. В языческие времена внутри медной головы поджаривали христиан, и немало мучеников вознеслось на небеса вместе с дымом, валившим из ноздрей чудовища. Медную голову давно разбили и переплавили на мелкую монету, так называемую «черную» монету. От быка осталось только название площади. После торжища Быка улица поднимается на холм, чью вершину занимает Амастрианская площадь. На ней находится множество истуканов, привезенных из языческих капищ. Над всеми царит идол Зевса на мраморной колеснице. Вокруг расставлены каменные птицы и драконы.

– Как будто побывал на драккаре, – сказал Харальд, погладив голову дракона.