Последний властелин

— Как мне найти его?

— Никак. Он умер.

— Господин Пруэль…

— Возьмите отчеты в полицейском управлении.

«Придется так и сделать!» — подумал Антоний.

Атмосфера за столом сделалась несколько напряженной. Опытная хозяйка Лиза попыталась разрядить ее.

— Угощайтесь, а то вы что-то вы плохо едите. Как скажет мой муж: «разминка» перед обедом необходима. И попробуйте вина.

— Вина! — сразу оживился Пабло, позабыв обиду. — Вина и еще раз вина! Собственного приготовления. Такого не найдете во всей округе. Да что там, в целой стране! Лиза, не смотри на меня так! Мое вино действительно лучшее!

Лиза, видимо, хотела что-то сказать, но, посмотрев на бравого командира-мужа, не решилась. Антоний понял, что разговор о прошлом «закрыт», лучше его не возобновлять. Но есть и тревожное настоящее!

— Господин Пруэль, а что вы думаете о последних событиях в Районе Голубого Озера?

— Событий у нас происходит много.

— Я имею в виду несколько таинственных смертей.

Пабло пропустил стаканчик и посмотрел на Антония, точно учитель на нашкодившего ученика, назидательно произнес:

— Ничего у них не выйдет.

— У кого?

— У следствия, полицейских. Они отправили меня на пенсию, думали, обойдутся без Пабло! Вот и пусть крутятся, ищут, анализируют. А если бы пригласили меня, вердикт был бы точен, как у Эркюля Пуаро. А так… — он махнул рукой, — приезжали следователи из города и…

— И?!

— И полная фигня! Старик Пруэль даст фору им всем.

— И еще: у вас все говорят о какой-то огромной птице, о Черном Монахе?..

— Пусть поручат мне это дело, я поймаю им и птицу, и Монаха.

Антоний нашел предлог, чтобы распрощаться, и поспешил покинуть дом самоуверенного толстяка.

Он опять подошел к Озеру. При свете дня оно блистало еще большей красотой, лучи так удивительно преломлялись в воде, что казалось, будто кто-то усеял огромную голубую поверхность бесчисленным количеством жемчужин. Разве можно допустить, чтобы когда-нибудь запустели эти места и погибла эдакая красота!

Антоний вдруг подумал, что Голубое Озеро знает многие и многие тайны. Если бы оно могло рассказать, поделиться хотя бы маленькой толикой информации…

Если бы…

Антонию упорно казалось, что между днем сегодняшним и Прошлым, между самоубийством (действительно самоубийством?) Ниэгро и нынешними трагическими смертями существует какая-то связь. Почему он так решил?.. Объяснения этому нет. Но была удивительная, не поддающаяся законам логики, уверенность.

Маленькие птахи порхали рядом, одна из них уже готова опуститься Антонию на плечо, в ее звонкой песенке: «Фю-ить! фю-ить!» — вдруг послышалось: «Узнай, Антоний, и сделай это…» Антонию захотелось закричать: «Что я должен узнать? Что должен сделать?» Но птичка вспорхнула и исчезла среди дивной красоты зеленого леса.

— Куда же ты? — улыбнулся Антоний, и тут его лицо омрачилось: он вспомнил о другой птице…

Он увидел служанку Руню, как всегда спешащую. Антоний уже понял, что жители района Голубого Озера разделились на тех, кто верит в птицу, в Черного Монаха, и скептиков, типа Малковича. У Антония мелькнула мысль…

— Руня! — крикнул он.

Девушка остановилась и, переводя дыхание от бега, спросила:

— Да, господин Антоний?

— У меня к тебе будет одна просьба: поболтай со мной немного.

— Ой, что вы! Да и господин Малкович дал мне задание. Если я не…

— Отменяю задание Малковича! Я твой хозяин.

— Раз вы так желаете…

— Вот и хорошо. Смотри, вон там возле озера скамейка. Пойдем.

Руня осторожно присела рядом, стараясь не смотреть на хозяина. В ее больших серых глазах по-прежнему был страх. Чего она боится?

— Руня, я не просто твой хозяин, я друг. Скажи, что тебя все время тревожит?

— Нет, нет, ничего.

— Неправда. Если кто-то обидел тебя, скажи.

— Никто меня не обижал.

— Жаль, что не хочешь мне довериться, — как можно мягче произнес Антоний.

— Я говорю правду, меня никто не обижал! — Руня готова была разрыдаться.

— Тогда в чем дело?

— Не спрашивайте, хозяин. Вы не поверите, посмеетесь.

— Почему я тебе не поверю?

— Потому что… — Руня запнулась и вдруг, будто собравшись с силами, произнесла. — Вы сказали, что тоже видели ее… Птицу! Она приснилась вам.

— И что?

— Не к добру это.

— Брось, Руня, ты же живешь в двадцать первом веке.

— Не к добру! — решительно повторила Руня. — Лесничему Тому она тоже приснилась. А через два дня он погиб.

— Я еще собираюсь пожить.

Руня искоса поглядела на него:

— Вы смелый. А я — трусиха.

— При чем здесь ты?

— Дело в том… дело в том… и мне она приснилась, — девушка залилась слезами. Антоний ласково обнял ее, чувствуя, как бедняжку трясет. Еле справившись с собой, Руня продолжала. — Бабушка сказала, то было предупреждение. Я чего-то не должна делать. Только чего?.. Но если я ЭТО СДЕЛАЮ, птица мне отомстит.

— А что конкретно тебе приснилось?

От ласковых слов Антония Руня понемногу успокоилась, пришла в себя и сказала:

— Мне приснилось, что иду через наш лес, и вдруг… Прямо надо мной появилась огромная птица. Она кружит, кружит и кричит человеческим голосом: «Не смей! Не смей! А то горько пожалеешь!» Вот так, господин Антоний.

— Сон есть сон. Разве можно верить ему?

— Можно! — решительно заявила Руня.