Последний Воин Духа

— Отныне мы будем именоваться «Последним Союзом Духа»… ибо тот, кто наделён даром предвидения, знает, что мир близится к концу. Поэтому мы дерзновенно предпринимаем последнюю, отчаянную попытку возрождения Духа!

Поднялся и Уолтер:

— Да будет так!

Все кто находились за круглым столом, медленно встали, и взглянув друг на друга, протянули руки скрепить этот союз. В этом момент, совершенно неожиданно послышался чей-то голос с лестницы, ведущей с первого этажа в зал Анны:

— Мир Дому светлой Лютиэн Тинувиэль, пусть вечно сияют эти чертоги! — и на входе в зал неожиданно для всех появился дядя Чарльз. — Я спешил специально для того, чтобы скрепить Союз с вами! И все они соединили свои руки воедино, а Анна произнесла над этим «Да пребудут с нами Силы!»

— Папа, как ты здесь оказался? — первым опомнился Уолтер.

— Всё по порядку, сынок. Вы же угостите чаем уставшего путника, так спешившего и боявшегося опоздать к заключению Союза? — дядя Чарльз улыбнулся.

— Дядя Чарльз, вы знали о том, что готовится? — спросил удивлённый Джон и перевёл взгляд на женщин, надеясь хоть что-то прочитать по их лицам. Но тётя Дженни в этот момент стояла с опущенной вниз головой, густые пряди волос оттеняли её прекрасное лицо. Лицо же Анны-Тинувиэль оставалось непроницаемым. Она сказала:

— Законы эльфийского гостеприимства подсказывают мне, что нетактично так сразу наваливаться с вопросами на усталого и голодного путника. — Джон с Уолтером переглянулись. — Дядя Чарльз, присаживайтесь к нашему круглому столу, будьте как дома, берите угощения, пусть дух ваш найдёт здесь отдых.

Дядя Чарльз слегка поклонился дамам, присел за дубовый стол и принялся за угощения.

— Я заглянул в Зеркало Галадриэли[24], и узрел там, что вы собрались на Белый Совет[25], и поспешил сюда! — сказал он.

Тётя Дженни подняла голову, улыбнулась, и отбросив прядь волос назад, произнесла:

— Не всякая тайна остаётся в тени, покуда стоит этот мир. Во всяком случае, между участниками Союза никаких тайн быть не может! — в этот момент все в ожидании воззрились на неё. — Чарльз, конечно, не случайно оказался здесь в этот торжественный момент, мы с дочерью моей Лютиэн предвидели это задолго до сегодняшнего дня. — Она улыбнулась. — Я хочу сказать, что некоторые из вас ещё не всё знают, хотя другие прекрасно осведомлены. — Она посмотрела на Анну, та ответила мимолётным подмигиванием. — Я и дядя Чарльз давно уже дружим, и, признаемся вам, общаемся мы не только телепатически — через Палантиры[26]. Просто не хотели раньше времени посвящать вас во все тонкости.

— И ты всё это знала, и ничего не сказала мне? — удивлённо спросил Уолтер у Анны?

— Всему своё время, милый Берен, и вот, как видишь это время пришло, теперь и ты знаешь, — отвечала она.

— Ай да отец! Я рад за вас, рад, что ты с нами. Я давно думал, что тебе всё это близко, просто ты как-то не очень распространялся на эти темы со мной.

— Вы вот всё воспеваете свою встречу в Лориэне, — обратился дядя Чарльз к своему сыну и Анне, — а между тем, наша встреча с Дженни тоже произошла при весьма романтических обстоятельствах.

— Расскажи же нам, дядя Чарльз.

— Однажды я испытал странное чувство. Мой обычный будничный покой был нарушен, но не внешними факторами, а чем-то изнутри. Словно забрезжил призывно маяк далеко за бескрайними туманными водными гладями, меня объял нежный шелест волн, и в сердце тихонько закралось желание идти туда, откуда из неведомой дали пробивался слабый лучик маяка. И вот, сам не ведая того, я вышел из дому и шёл лишь на этот зов, позабыв про время и пространство, не чувствуя проливного дождя на улице; я брёл меж безликих прохожих и одинаковых зданий, и видел перед собой лишь тот луч. Долго ли продолжались мои одинокие скитания, я не могу теперь воспроизвести в памяти. Наконец, я почувствовал себя входящим в подъезд какого-то старинного здания, каких немного сейчас осталось в нашем городе, белые колонны и балюстрады с балясинами, парчовые ковры и канделябры окружали меня. Ощущение маяка было очень сильным во мне в тот момент, я знал, что он где-то рядом. По стенам тянулись ряды удивительных картин, отображающих самые прекрасные и величественные видения, когда-либо посещавшие меня. Но ни у одной из картин я не остановился: я знал, что сделаю это позже, ибо я искал одну, ту, что предназначена мне. И вот весь мой взор заслонила и полностью захватила огромная картина — бескрайняя иссиня-бирюзовая водная гладь и далёкий парусник на горизонте. Мне показалось, что от него исходит неземной свет. Я стоял и вглядывался в этот корабль-мираж на грани горизонта, казавшийся крохотной точкой. И я почувствовал, что приближаюсь к нему; вот я уже различил, что свет исходил не прямо из него, а из-за него, и взглянув сквозь белоснежные паруса, взгляд мой пересёк корпус корабля и нос в форме лебединой шеи с клювом; я потянулся за лучом дальше, постепенно поворачивая голову, миновал рамку этого мира-картины и увидел… Я узрел источник того дивного света — то были глаза Арталиэн Анориме, стоявшей рядом. И эти глаза сказали мне: