Последний Воин Духа

— Точно!.. — Джон был поражён. Он шёл и молчал, всё вглядываясь в эти нерукотворные узоры, сплетающиеся в причудливом танце в бесконечное полотно. И ему страстно захотелось отразить, запечатлеть это в каком-нибудь стихе или даже мелодии. Но об этом он пока не стал говорить Уолтеру, слегка опасаясь его бестактных выходок. Хотя эти уколы в большинстве и были «беззубыми». Они продолжали идти молча, и Джона всё больше захватывало наваждение, что он сливается с этим снегом, он где-то внутри, он чувствует его как живого.

— Джон! — окликнул его Уолтер, видя что друг ушёл в себя. — Джон, есть ли какие-нибудь идеи насчёт скреплённого вчера Союза?

— Ты знаешь, мысли, конечно всегда есть, но серьёзно я ещё не подходил к этому вопросу. Надо посоветоваться с мудрыми.

— Это да. Но я могу тебе сказать, что мы можем сделать и своими силами, даже вдвоём, без остальных сил Союза.

— Это что же? — спросил несколько удивлённый таким поворотом дел Джон. — Уж не хочешь ли ты предложить расклеивать листовки с бунтарскими призывами? — добавил он и улыбнулся.

— А что, это мысль! — Уолтер отнёсся весьма серьёзно, хотя и лёгкая ирония играла на его губах. — Но пока что нет. Я предлагаю тебе серьёзно подойти к созданию группы. Представляешь, что мы могли бы сотворить вдвоём?!

— Да, было бы очень здорово. Но… что я могу сочинить, я же не Леннон, не Уотерс, не Дилан. Каков тогда будет мой вклад?

— Джон, ты меня поражаешь! Откуда столько неверия вдруг, если я своими глазами вчера видел твоё лицо, когда леди Арталиэн произнесла пламенную речь! Твоя вера и решимость были видны издалека. Что случилось?

— Да, мои чувства были искренними. Они и сейчас таковы. Но вот если бы я уже был великим музыкантом, если бы многие мои работы признали заслуженные мастера, у меня был бы громадный опыт в сочинении, как у тебя, например…

Но он не договорил — Уолтер просто взял и толкнул его в снег и начал там бесцеремонно валять!

— Что за чушь! Какие ещё, к дьяволу, «признанные», какие «заслуженные»! Они для нас вообще никто не существуют! Забудь! Ты — великий гений, здесь и сейчас. — Он немного успокоился. — Я… скажешь тоже. Просто я не боялся взяться за гитару, не испугался поверить в свои силы, что да, я — могу!.. Вставай! — И он помог подняться другу. — И не обижайся, плиз, что тебя в снег толкнул…

— Да я и не обиделся, — сказал повеселевший Джон. — Освежился, как раз умыться сегодня забыл. Да и вообще, надо теперь всем рекомендовать снежные ванны — хорошо всякую засевшую в голове дурь вышибает!

— Значит, теперь ты уже не так неуверен в своих силах, как до принятия лечебной ванны? — весело съязвил Уолтер.

— Эффект просто чудодейственный. Мы идём играть немедленно!

— Отлично, а то я всё думал найти себе оправдание, чтобы не ходить в колледж!

— По-моему, можно найти тысячу оправданий, чтобы не ходить туда, но ты нашёл всем оправданиям оправдание! — сиял улыбкой довольный Уолтер.

И они на радостях затянули «Good day sunshine»[28]. А погода стояла действительно отличная — на небе ни облачка, лёгкий морозец, и ослепительно сверкающий повсюду снег. Допев, ребята снова пошли молча. Слышно было только хруст сугробов под ногами. А лес стоял притихший — ни звука не исходило из сердца его: ни пения птиц, ни треска ломающихся веточек под заячьими лапками. Хотя, какие там зайцы…

— Гляди, Джон, мы никого не разбудили своей песней! Лес совсем притих.

— Да он таким и был до нашего прихода. Но ничего, нашими песнями мы разобьём глухую стену тишины и отчуждения в этом мире, и мир снова станет прекрасен, как сразу после сотворения!

— Это действительно самое дельное из того, что мы можем. По крайней мере, я пока больше ничего не вижу путного.

— Я тебе сегодня сыграю свою последнюю мелодию, недавно придумал. Называется «Под Сугробами Безвременья».

Уолтер, услышав название, совершенно театрально завалился пластом на спину в глубокий сугроб и оставшись лежать, произнёс оттуда:

— Совершенно бесподобно! Какая образность! А ты ещё говоришь, что ничего не можешь сочинить.

Джон помог другу подняться и ответил:

— Да, название мне тоже нравится, но ты ещё не слышал саму мелодию. Если бы она была такой же впечатляющей как и название…

— Уф, — Уолтер отряхивался. — Я уверен, мне понравится! Уже даже одно это название вдохновляет меня на что-то.

— Слушай-ка, а расскажи, когда и как ты начал играть на гитаре? Что-то ты мне ещё не рассказывал этого.

— Ну, то что в моём доме и до и после моего рождения играла музыка Битлз — ты знаешь. Заслуга отца в том, что я так рано приобщился к настоящему. Если бы не он, кто знает, кем и чем бы я сейчас был… Так вот, раньше он любил подбирать песни битлов и других групп на гитаре. Потом наигрывал их, даже есть старые записи, где он поёт «I’ll Follow the Sun», «There’s a Place»[29] и другие вещи. У отца была Фендер Стратокастер…

— Ого! И где же она сейчас? — удивился Джон.

— Дома, я на ней иногда играю, просто у меня период увлечения акустикой. Поэтому ты ещё её и не видел. Я её в шкаф убираю.

— Да что же ты не говорил, это ж такой инструмент!