Последний ворон

– Я действительно не понимаю, – начал Лескомб, потом добавил: – Трудно принять это всерьез, даже если знаком с чем-то вроде "Ловца шпионов". – Обычный блеф и неубедительные оправдания, легко разгадываемые. Обри не предполагал никаких запасных хитростей. Шпионская деятельность давалась Лескомбу слишком легко и слишком хорошо оплачивалась, чтобы обрести или воспитать в себе стойкость. Обри пробежал пальцем по списку добычи Лескомба – "ягуар" и большой гараж, записанная на другое лицо вилла в Альгарве, доля в другой – во Флориде, счета в других банках. Ни одной молодой женщины на стороне, только жена, которая, кажется, была рада дополнительному доходу не меньше самого Лескомба. Дети переведены в частные школы, которые получше.

– У вас передо мной преимущество, Лескомб. Боюсь, что я ее не читал, хотя и слыхал, что это одна из самых скучных книг. – Учтиво улыбаясь, Обри взглянул на собеседника, закрывая папку с делом, будто уже ознакомившись с ее содержанием. – Не думаю, чтобы вы предполагали, что все кончится таким образом, м-м?

– Насколько я понимаю, мне положен адвокат? – Вновь усвоенная вера в деньги, ранее обретенная уверенность в том, что можно выторговать условия на случай неприятностей. Лескомб был еще достаточно молод, когда приобрел вкус к деньгам, стал находить в них удовольствие. И он был умен, его высоко ценили и был занят, как подтверждал Годвин, в разработке злополучного проекта ДПЛА фирмы "Рид электроникс", загубленного министерствами обороны Англии и США.

Обри выразительно пожал плечами.

– Эх, если бы мне платили но фунту всякий раз, как я слышу такие неуместные заявления. – И снова улыбнулся.

– Это, черт побери, возмутительно! – выпалил Лескомб. Но в голосе слышался страх. – Вы должны предъявить обвинения.

– Разумеется, разумеется. Но все же это вам не "Ловец шпионов", не так ли? – заметил Обри, указывая на папку с делом. – Однако, принимая во внимание ваш арест и имеющиеся у нас улики, удивляюсь, зачем вам нужно сломя голову спешить с приговором и тюремным заключением. Вряд ли это будет похоже на времяпрепровождение в Альгарве, м-м?

Арестованного часто будили, не давали отдохнуть; шумели, кормили в разное время дня и ночи, нарушая привычный ритм. Нездоровая кожа выдавала следы одиночества и молчания, господствующего в доме всепроникающего, наводящего на мрачные размышления запаха плесени и гниения.

Лескомб провел рукой по редким волосам и поправил очки.

– Никто не говорил мне об обвинении, об уликах, – запротестовал он, будто Обри его в чем-то обманул. – Я все отрицаю. Как вы убедитесь, все это дело – сплошная нелепость!

– Конечно. Для того я и приехал, Лескомб. Позднее вас навестит офицер спецслужбы, чтобы в присутствии вашего адвоката официально предъявить вам обвинение. Затем вы до суда будете находиться в предварительном заключении. – С видом умудренного жизнью старца Обри медленно покачал головой. – Боюсь, что дела у вас неважные – таково мое первое впечатление, после самого беглого знакомства. Фотоснимки, магнитофонные записи, документы вашего банка, сопоставление их с налоговыми декларациями, ваши заявления о размере сбережений... да-а, тут есть в чем разбираться. – Обри сочувственно поглядел на Лескомба и закончил: – ...Не похоже, чтобы вас ожидало светлое будущее, как вы думаете?

– А... вы здесь, чтобы предложить мне сделку, не так ли? – усмехнулся Лескомб, пряча заинтересованность, робкую вспышку надежды.

– Я бы так не считал, Лескомб. Сами-то вы можете найти хоть какие-нибудь смягчающие обстоятельства? – вздохнул Обри, тихо продолжая как бы про себя: – Боюсь, что к этому времени Прябин порвал все ваши связи. Окажись вы на свободе, с этой стороны нам ничего не светило бы.

Несколько минут царило молчание. Оно выводило Обри из себя не меньше, как он надеялся, чем Лескомба. Жены его след простыл, дом заперт, молочнику оставлена записка, что она в отъезде. Выходит, ее сумели предупредить? Знает ли Лескомб, где она?

Когда он ехал сюда, в Хэмпшир, ему в машину позвонил Шелли и сообщил, что Мэллори потерял следы Кэтрин и Хайда. Харрел добрался-таки до их мотеля, но они исчезли. Ему оставалось полагаться на интуицию до смерти уставшего Хайда... Папка с делом Лескомба расплывалась перед глазами, но он по-прежнему упорно смотрел на нее, прикрыв лицо ладонью, чтобы спрятать отсутствующий взгляд. Он приказал Шелли сообщить Хайду, чтобы тот только вывез ее из страны. Теперь у них был Лескомб, так что они получили возможность вывести из-под угрозы Кэтрин и Патрика. Он подавил в себе чувство вины, как научился тому много лет назад. Пусть оно придет, когда у него будет на то время.