Последний вздох синей бороды (СИ)

Михаил Игнатьевич вскоре ушёл, мы остались на кухне вчетвером, и тут выяснилось, что у нас ещё одна проблема возникла. Пропал племянник Антона и Олеси, Михаил.

- Куда он пропал? – растерянно спросила я.

- Неизвестно, - развёл руками Дима, - и он уже давно исчез, когда мы с Леськой и Антоном столкнулись.

- Может, какую девчонку подцепил, и обучает её азам камасутры в каком-нибудь уютном местечке, - пожал плечами Глеб Никифорович.

- А я не думаю, - Дима не был с ним согласен, - правда, Антон с Лесей сразу сказали, что он здесь в основном по бабам, но он всегда предупреждал их, на какое время исчезнет. Он не раз с ними ездил, и такое первый раз, чтобы он так исчез, никого не предупредив. В гостинице сказали, что он как ушёл вечером, так и не вернулся. Все его шмотки, документы, всё осталось в номере. Кстати, я поэтому от тебя и отвлёкся, - кивнул он мне, - я ездил с Антоном и Лесей в Анапу, а потом Михаилом Игнатьевичем пообщался, он тоже ничего не понимает.

- Очередная проблема на наши головы, - недовольно пробурчала я, - что-нибудь вообще известно?

- Ничего, он просто исчез.

Я была порядком озадачена, и немало разозлена. На завтра у меня назначена встреча с Соболевыми, как – будто мне других проблем мало, а на десерт ещё этот ловелас Михаил.

- Александр Федорович попросил меня завтра с ним ещё раз встретится, - сказала я Диме, когда мы остались одни, - в кафе позвал, и ты со мной пойдёшь.

- Понял, - молча кивнул он, и долил мне в чашку кофе, - и когда же это всё закончится? Вечно у нас что-то происходит, не можем жить спокойно.

- Тебе так хочется, чтобы наша жизнь стала пресной и скучной? – невольно усмехнулась я, прихлёбывая обжигающий кофе.

- Ладно, молчу, - он со смехом поднял руки вверх.

- Вот и молчи, не нервируй меня.

- Ты пока лакай кофе, а я пойду в кабинет, - и он испарился, а я осталась в одиночестве.

Спокойно допила кофе, съела пару конфет, взяла из ящика белую шоколадку, и заглянула в кабинет. Дима действительно с кем-то разговаривал по телефону, и говорил по-испански. Мне очень нравится этот быстрый язык, и я уселась в кресло.

Дима как раз в этот момент положил трубку, а я закинула ногу на ногу, и невинным тоном поинтересовалась:

- А как будет на испанском – я сгораю от страсти?

- Это абсолютно не важно, я и на русском понял смысл, - и Дима рванул ко мне.

Проснулась я поздно, около двенадцати часов. Я ненавижу будильники, и сейчас с чувством шандарахнула по нему кулаком. Ни в чём ни повинный будильник жалобно звякнул, и свалился на пол, а я перевернулась на другой бок.

Спать хотелось безумно, и я глаза смогла открыть только через час, но вставать всё равно не хотелось.

Тогда я достала мобильник, и набрала номер Марата, узнать, как у него там движутся поиски.

- Привет, - снял он трубку, - но я ещё ничего не нашёл, только занимаюсь этим.

- Понятно, - я сонно потянулась, - и у меня к тебе ещё одна просьба, пробить некую Шагалову Ангелину Михайловну.

- А кто это такая? – проявил любопытство Марат.

- Одна из фигуранток. Пожалуйста, узнай о ней всё, что только можно.

- Понял, удачного тебе дня, - и он вырубился, а я приняла холодный душ, одела белую юбку с завышенной талией, и бирюзовую кофточку с присборенными рукавчиками и декольте. Нога у меня уже прошла, и я надела белые шпильки на завязках, и спустилась в кухню, где Ангелина Михайловна что-то жарила.

- Я сварила вам овсянку, - рассеянно сказала она, и я положила себе в тарелку каши, и села за стол.

Потом она ушла, оставив меня в одиночестве, а я налила себе кофе и вытащила пирожные. День начинался отлично, солнышко во всю светило, и у меня проснулся бурный аппетит.

- С добрым утром, моя сладкая карамелька, - появился на кухне Дима, и нежно меня поцеловал, - как тебе спалось?

- Чудесно, - я провела пальцем по его лёгкой щетине, - а ты будешь овсянку?

- Конечно, - и я положила ему каши, - интересно, а как твой свёкр на овсянку реагирует? И мне вообще непонятно, как ты умудрилась его к себе в дом затащить.

- А вот уметь надо, - я налила себе ещё кофе, - к каждому человеку нужно уметь подбирать ключик. А что касается овсянки, то он ест её с таким скрипом, что мне его жалко делается.

- Понятно, - Дима хрипло засмеялся, - а что делать сегодня будем?

- Для начала я переговорю с Соболевыми, а там посмотрим.

- Завтра начинается праздник винограда, - сказал вдруг Дима, - хочешь на винограде потоптаться?

- Конечно, хочу. О чём ты спрашиваешь? А когда это будет?