Последний закат (СИ)

Черт возьми! Осознание этого факта легло на мое сердце тяжелейшим грузом. А ведь и я, оказывается, не желал этого. Неужто истинно все люди настолько эгоистичны? Судя по тому, сколько их сейчас беззаботно веселилось там, на поляне у костров... а ведь все они разные. Кто-то, может, и не особо любил природу, редко задумывается об окружающей среде и проблемах, что разрушают экологию. Но должны же быть те, кому не все равно? Может, группа людей, живущих здесь, случилось так, что полностью состоит из тех, кто в первую очередь заботится только о себе? Всякое ведь бывает в этом мире. Даже можно взять в пример моих друзей, с которыми я прошел через самый настоящий ад, с которыми делил непосильным трудом добытую пищу и крышу над головой на протяжении многих лет - где они сейчас? Их уже нет рядом. Каждый имел теперь то, что хотел, и в первую очередь заботило их это, а не то жив ли я, хорошие ли люди были с Ягодкой, чем теперь будет заниматься Дубина или куда делся Молчун. Теперь у нас есть земля, где можно выращивать пищу, разводить скот, строить дома, прятаться от солнца, у нас есть целое озеро пресной воды, которое, вдобавок, исполнило наши самые сокровенные желания. У нас есть даже машины и, черт их дери, настоящие домашние собаки и коты! А то, что мир, находившийся за пределом аккуратненько выкрашенного блестящего забора, разваливался на части, буквально с каждым днем приближаясь все ближе и ближе к своей погибели, никого не заботило. Может, нам суждено было погибнуть? От рук мира, который мы и сами постепенно уничтожали. За то, что рубили леса, засоряли моря и океаны, загрязняли воздух, истребляли целые виды живых существ, держали животных в клетках ради своей забавы и растили их только для того, чтобы потом убить и съесть. Мы вели себя так, будто мир был что-то нам обязан, был в непомерном долгу перед нами, мы брали у него все что хотели, но не давали ничего взамен. И возможно, вот таким вот образом он нам отомстил. Что-то ведь стало с атмосферой, защищавшей нас от негативного влияния солнца, и самим светилом, сжигавшим нас теперь живьем. И куда делся мой друг? Не мог же Молчун вот так просто взять и испариться! Я видел Ягодку тогда у пещеры и сейчас у костров с теми неизвестными мне людьми, видел и Дубину, влившегося в группу любителей автомобилей, но Молчун... он просто бесследно пропал.

- Эй, ты как? - вдруг прервал поглотившие меня с головой размышления заботливый женский голос.

- Я? Превосходно.

- Почему ты ушел с поляны? Я принесла тебе тарелочку овощного салата и кусочек мяса, а ты куда-то подался.

- Как ты нашла меня?

- Видела, как ты уходишь. Я возвращалась прям тогда, когда ты решил уйти, но не стала бежать за тобой. Подумала, что тебе хочется побыть одному. Ты скажи, если это так, и я уйду.

- Нет, что ты, - не солгал ей я, и, взглянув на нее, будто забылся, упустив нить размышлений, всего мгновение назад разрывавших мое сердце на части, - оставайся. Тогда у озера, когда ты нашла меня в воде... как ты нашла меня?

- Я видела, как ты окунался в воду и ждала, пока ты выйдешь из нее. Но ты не выходил очень долго, больше часа, и я сильно испугалась. Каждый находится там разное время, когда заходит впервые, но ты пробыл там дольше всех, и я решила, что что-то пошло не так. И вытащила тебя из воды.

- Странно, - сказал я и засмеялся, - я ведь до сих пор не знаю, сбылось ли мое желание. А твое сбылось? Ты знала, чего хочешь, когда окуналась туда?

- Нет, я не знаю, сбылось ли оно, - ответила красавица, пожав плечами, - да и черт с ним. Раз не сбылось, значит есть на то причина. Пойдем лучше обратно, к костру, ты все еще чертовски мокрый. И, уверена, голоден как одичавший пес.

- Это точно.

И снова она, подойдя ко мне, взяла меня за руку, изгнав своим ласковым, теплым прикосновением все мои тревоги, и помогла слезть с камня. Мы пошли обратно на поляну, навстречу сверкающим огням и радостным голосам, где не было места тому, о чем я размышлял, любуясь ясным завораживающим ночным небом. Ее прикосновение было словно бальзамом, в миг исцелившим мою душу, и теперь, держа ее за руку, я понимал, что большего мне, на самом деле, и не нужно. Лишь только одна вещь все еще не давала моему сердцу засиять так же сильно, как огни разведенных на поляне костров - я все еще не спросил ее имени.