Последний закат (СИ)

- Спасибо, - смог только выдавить из себя я, все еще откашливаясь и тяжело дыша. - Спасибо тебе, огромное!

В пещере было настолько тихо, что мой кашель разносился по ней раздражающим слух громом, отдаваясь раскатистым эхом. Видимо, я пробыл в воде так долго, что уже наступила ночь и все отдыхавшие здесь ранее люди разошлись. Все, кроме этой женщины, которой я теперь обязан за спасение моей жизни. Что же пошло не так? Почему я так долго пробыл в воде и чуть не утонул в ней? Все это было очень странно и запутанно, да и размышлять об этом после того, что я пережил, невмоготу. Мне только лишь хотелось поскорее убраться из этой мрачной пещеры и отдохнуть, прийти в себя.

- Ты как, в порядке? - беспокоилась за меня спасительница.

- Да, я в норме, дыхание только сбилось. Помоги мне подняться и пошли отсюда, а то как-то здесь жутковато. И холодно.

Кто бы мог подумать, что когда-то я вновь почувствую это, в целом хоть и неприятное, но в данный период времени столь блаженное чувство холода! Там, в пещере, мне было очень холодно. Вероятно потому, что я промок и слишком долго находился в прохладной воде чудо озера.

Спасшая меня девушка помогла мне подняться, и мы не спеша пошли к выходу из пещеры. Снаружи ощущалась уже привычная, терпимая ночная жара и слышались какие-то далекие, оживленные звуки, насторожившие меня.

- Что это? - спросил я.

- Это вечеринка. Раз-два в неделю мы устраиваем ночные вечеринки на вершине холма. Пойдем, там будет огромный костер, обсохнешь! А потом мы тебя накормим вкусной, горяченькой едой и ты со всеми познакомишься.

Она взяла меня за руку и потащила за собой по широкой дорожке, убегавшей долгой дугой к вершине холма, где среди деревьев виднелось сияющее пламя разведенного костра. Она вела меня туда чуть ли не бегом, и я еле поспевал за ней, попутно пытаясь рассмотреть виднеющиеся в темноте высокие дома, стоявшие по обе стороны от дороги и слегка освещенными тусклыми уличными фонарями. Хотя силы еще ко мне не вернулись, я, все же, увлеченный открывавшимся моему взору видами, даже не заметил, как быстро мы оказались на вершине холма у огромной, широкой поляны, окруженной невысокими искривленными деревьями и скалами. И поляна эта буквально светилась множествами разведенных костров, вокруг которых сидели толпы людей. Я слышал громкую музыку, пение, смех, радостные возгласы, звонкие голоса детей. Большинство просто сидело на траве вокруг огнищ, общаясь и закусывая всевозможной едой, которая, думалось мне, уже не должна была существовать в этом мире. Некоторые поселенцы танцевали вокруг костров, кто-то же находился поодаль от них и спокойно стоял у машин, попивая какие-то напитки и наслаждаясь отдыхом в относительной ночной прохладе и приятной компании радушных людей.

Мое сознание тогда было слишком шокировано и изумлено, чтобы я мог целостно охватить всю картину происходящего. Я в ступоре замер, когда вид поляны открылся передо мной, и стоял, глазея на мерцающие во тьме огни и людей, видневшихся в их свете. По сторонам, у краев поляны, местность освещалась ярким светом фар немногочисленных машин, которые тоже произвели на меня ошеломляющее впечатление. А музыка и песни... у меня было такое чувство, будто я умер тогда, в воде озера, и попал в рай. Но моя спутница не позволила мне долго простаивать, любуясь кипящей ночной жизнью поселения, и вновь потянула меня за руку в самую гущу веселья. Обходя группы сидевших на траве людей, в одной из которых я, кажется, заметил Ягодку, а в другой и чернокожую семью, рассказавшую нам об этом месте, мы дошли до центра поляны, к самому большому костру. Как только мы остановились, моя новая подруга, имя которой я до сих пор не знал, отпустила мою руку и сказала:

- Будь тут, у костра, обсыхай, знакомься с людьми, но никуда не уходи! Я сейчас быстренько найду чего-нибудь вкусненького, горяченького и сытненького и принесу тебе сюда!

Еще не успев договорить эти слова, она развернулась и, грациозно и быстро шагая, обошла высоченный костер, у которого велела мне оставаться, и скрылась в многочисленной толпе. И только тогда, в ярком свете огня, когда она обращалась ко мне, мне, наконец, удалось как следует рассмотреть ее прекрасное лицо, красота которого буквально лишила меня речи.