Последний закат (СИ)

И не успел мистер Хейнскли закончить, как тут же Дубина, оттолкнувшись руками от Ягодки, рванул сломя голову по мощеной камнем дороге через парк. Услышав, как кто-то начал очень быстро и шумно бежать, отдыхавшие в парке люди отвлеклись от своих дел и переключили внимание на Дубину, стремглав несущегося мимо них, как какой-то сумасшедший. Я видел, что большинство горожан испугалось, некоторые из них повставали с лавочек, будто готовились защищаться или спасаться бегством, а кое-кто подозвал к себе детей и спрятал их за своими спинами. Честно сказать, в тот момент я и сам здорово испугался за своего друга. Чертов Дубина не может держать себя в руках даже в такие ответственные моменты, когда наша репутация решала вопрос жизни в этом чудном городке. И однажды, уверен, очередная такая безрассудная выходка будет стоить ему жизни. Я испугался за него, потому что увидел, как охранник, не колеблясь ни секунды, сразу же бегом последовал за ним, держа руку на прикладе пистолета. Испугался и потому, что мнение мистера и миссис Хейнскли о нас могло сейчас хорошенько испортиться. А потом, буквально через две-три секунды, я услышал голос Ягодки за своей спиной: 'Виноградик!' - промычал он и тоже сорвался с места, побежав по дороге вслед за Дубиной, в сторону небольшой обросшей деревьями скалы, где, по всей вероятности, и была пещера с магическим озером. Я хотел было ринуться за Ягодкой и остановить его или хотя бы крикнуть, чтоб он сам остановился, ведь его нога еще не зажила и он мог упасть и травмироваться, но я почему-то остался молча стоять на месте, беспомощно провожая его взглядом. Черт с ними, с этими двумя болванами, пусть бегут к озеру, они заслужили свободы от моего наскучившего командования. Слишком долго мы жарились под солнцем в изнуряющем как физически, так и морально пути, теперь можно, наконец, дать волю позитивным эмоциям, почувствовать себя свободным от жгучих оков солнца и подавляющего своим унылым видом полумертвого мира. Думаю, Хейнскли тоже понимали это. Они стояли рядом с нами и, также как и мы, следили за бегущим уже поодаль Дубиной, следовавшим за ним охранником и неуклюжим, прихрамывающим Ягодкой, звонкий задорный смех которого громко разливался по парку. Один только Молчун остался рядом со мной, и тихо стоял за моей спиной, терпеливо ожидая, когда я закончу разговор с главами поселения и тоже пойду к озеру.

- Черт возьми, простите этих чудаков, - виновато сказал я. Ведь только мгновение назад я обещал присматривать за ними, и они тут же подвели меня, поставив в неловкое положение перед важными людьми. Но мистер и миссис Хейнскли отнюдь не выглядели встревоженными или испуганными.

- Ну что вы, - мягко улыбнувшись, сказала Кейт, - мы все прекрасно понимаем. Трудно удержаться перед такой удивительной вещью: всего лишь нужно окунуться в прохладную воду озера и твои самые заветные желания воплотятся в жизнь! Я больше удивлена тому, что вы до сих пор спокойно стоите на месте и слушаете бредни двух стариков, а не бежите вслед за вашими друзьями. Странные вы двое!

А ведь действительно, в словах этой женщины было много правды. Я оглянулся, встретившись глазами с Молчуном, но он лишь лениво пожал плечами, ничего мне не сказав. Поблагодарив Хейнскли за их доброту и терпение, я, на всякий случай и из любезности, спросил у них разрешение пойти к озеру, и, услышав их одобрение, мы с Молчуном спокойным шагом, любуясь прекраснейшим видом процветающего поселения, пошли по аккуратненькой, чистой от надоедливой кислоты червей дорожке к обросшей кустарниками и низкими деревьями скале, где уже были двое наших нетерпеливых друзей.

Это место выглядело поистине прекрасно. После всех долгих лет стенаний по руинам цивилизации, выживанию в тени заброшенных домов, бесконечных поисков пригодного для употребления провианта и воды, борьбы с другими одичавшими от жары людьми за место и провизию, защиты от диких псов и других хищников, лицезрению гниющего трупа, которого некоторые все еще называют планетой Земля, вид этого тихого, уютного поселения наполнял меня неописуемой радостью, искренним счастьем, заставлявшим безудержно улыбаться. Все это выглядело как старые добрые улицы моего родного городка, только в разы красивее. Я до сих пор не могу привыкнуть к изумляющему до мурашек виду этих громадных деревьев с пышными округлыми кронами, которые даже в разгар дня могли закрыть нас от солнца и спасти от сводящей с ума жары в своей широкой тени. И я до сих пор, как и тогда, когда мы шли с Молчуном по парку, не могу свыкнуться с мыслью, что чистые и опрятные на вид люди здесь - обычное дело. Слишком долго мы жили в настоящем аду и из-за того позабыли, каково это быть частью нормального, цивилизованного, человеческого мира.