Последний заказчик (к 100-летию М. И. Ненашева)

Через несколько лет мне попались интересные данные по работе 4-го ГУМО. За более чем пятидесятилетнюю деятельность этого главка более 160 военных специалистов были награждены орденами и медалями. Лауреатами Ленинской и Государственной премий стали 35 офицеров. А вот Героями Социалистического Труда – только два человека – начальник 4-го ГУМО генерал-полковник Евгений Сергеевич Юрасов и генерал-лейтенант Михаил Иванович Ненашев. Причем среди генералов главка Михаил Иванович прослужил в нем больше всех – 32 года. Но в моих старых записях нет даже намека о том, что генерал-лейтенант запаса Михаил Иванович Ненашев является Героем Социалистического Труда, что он столько лет верой и правдой прослужил в 4-м ГУМО и его там весьма уважают за честность и порядочность. Поэтому в публикации «В одиночку крепостей не берут» в № 3 «Коммуниста Вооруженных Сил» в феврале 1991 года я, к сожалению, не упомянул о заслугах генерал-лейтенанта Ненашева, а только кратко привел его мнение о создании и трагедии боевой системы ЗГРЛС. Но тогда меня ограничивал объем журнальной полосы и строгий редактор отдела боевой подготовки Александр Григорьевич Некрылов. Кстати, в том, что в тот период появилась эта публикация в нашем журнале, в общем-то, в защиту боевой системы ЗГРЛС и ее главного конструктора, немалая заслуга полковника Некрылова. Он убрал из моего материала некоторые резкости, которые наверняка не пришлись бы по нраву членам редакционной коллегии журнала – членам военных советов – начальникам политических управлений Видов Вооруженных Сил СССР. Возможно, что любой из них, убоявшись связываться с влиятельной в тот период газетой «Советская Россия», одним росчерком пера зарубил бы мой материал или так выхолостил суть публикации, что она бы потеряла всякую актуальность и целесообразность. Так что низкий поклон моему начальнику за творческую помощь и журналистскую учебу. Но теперь есть возможность без правки и купюр привести мнение генерал-лейтенанта Михаила Ивановича Ненашева о создании боевой системы ЗГРЛС».

Мы, несомненно, приведем несколько позже рассказ нашего генерала, как утверждает корреспондент, сделанный Михаилом Ивановичем «…под диктофон… без утайки и лакировки». А пока давайте вспомним Михаила Ивановича как командира, воспитателя, семьянина.

Командир, воспитатель, отец…

Начну с очень интересного, на наш взгляд, впечатления, которое произвела первая встреча корреспондента Александра Бабакина с Михаилом Ивановичем. Вот как описывает свои впечатления корреспондент: «Несмотря на всю внешнюю респектабельность дома, в подъезде было довольно темно и неприятно пахло. После звонка дверь открыл небольшого роста седой мужчина с довольно простым, невыразительным лицом. О таких людях принято говорить: неопределенного возраста. То ли 50 лет, а может, и все 75. Сразу и не определить. Да меня это тогда и не волновало. И зря. Оказалось, Михаил Иванович уже тогда был серьезно болен. Но об этом я узнал, к сожалению, позднее, после выхода публикации в нашем журнале.

С той беседы прошло уже восемнадцать лет. В блокноте не осталось записей об обстановке, самой квартире. Смутно только припоминается, что генерал провел меня по коридорчику на небольшую кухню со стандартной мебелью и предложил на выбор чай или кофе. Сама квартира и обстановка в ней явно указывали, что хозяин – не озолотившийся коррупционер на афере с боевой системой ЗГРЛС».

Очень точно корреспондент подметил скромность нашего командира. Это всем бросалось в глаза, а с позиций сегодняшнего времени такой аскетизм, наверное, вызывал бы полное отторжение современной «элиты», к каковой Михаил Иванович, безусловно, себя причислить никогда бы не согласился. В подтверждение выводов корреспондента хочется привести отрывок из рассказа подчиненного Михаила Ивановича, Бусаргина Евгения Николаевича, который прослужил в нашем управлении от инженера до зам. начальника отдела, а затем районным инженером-руководителем головного военного представительства, подчиненного управлению. Много лет Бусаргин с семьей жил в поселке Мамонтовке, где находилась дача Михаила Ивановича, и они часто встречались по разного рода бытовым вопросам. Как известно, сам родом из крестьян, Михаил Иванович был до удивления прост в обращении и с подчиненными, и с простыми людьми. Это при его-то авторитете, званиях и положении!

Вот как свидетельствует о своих очень интересных встречах Евгений Николаевич: «Перед домами, в сторону Москвы было небольшое поле, на котором мы зимой играли в футбол. Местное сельхозпредприятие ежегодно поле засевало, после сбора урожая оставались два стога соломы, которые моментально обживались детворой. Один из стогов, как правило, кто-то поджигал, что служило сигналом, чтобы второй на следующий день быстренько увозили. С противоположной стороны поля, ширина которого метров 700–800, была Сосновка, на окраине которой фасадом на это поле располагалась дача Михаила Ивановича.