Последний звонок. Том 1

— То же касается и меня. Мне пришлось убивать, да. И я испытывал невероятный восторг, подъем от этого. Убийство тоже может быть объектом исследования, причем, каждое. Но это — путь, который ведет меня к изменению природы. Поскольку я не смогу стать полноценным Разрушителем, как ты назвал их в своем тексте, я просто в итоге сделаюсь изгоем вроде Маленького Принца, как ты назвал его в своем тексте. Пожалей меня, Дима. Мне нужно убить одну Юлю. Я не хочу убивать Жанну. Но если я просто оставлю ее, то, с высокой долей вероятности, она уйдет, а вы вдвоем продолжите вмешиваться. Поэтому подумай и сделай выбор.

Жанну я не видел. Смотрел на Машу, а она — на меня. Смотрела, не сомневаясь в моем выборе.

— А ее ты убьешь? — спросил я.

Петя замотал головой, и даже сквозь шум моторов я услышал хруст шейных позвонков.

— Нет! — воскликнул он. — Не думаю, что будет необходимо. В решающий момент я ее просто оттолкну, а потом оставлю.

«Оставлю»… Я представил себе Машу, точно так же стоящую на коленях над бездыханным телом Юли. И Маша, как я почувствовал, представляла то же самое. Видимо, это почувствовал и Петя, потому как счел необходимым пояснить:

— Речь не о том, чтобы девочка выжила, не о том даже, чтобы уменьшить число убийств. Речь просто о том, чтобы мне меньше мешали. О том, чтобы ты, Дима, вышел из игры. Я не хочу, чтобы ты нашел Юлю раньше меня, ведь она считает тебя отцом. Ты очень легко сможешь ей манипулировать в невыгодном для меня ключе. Поэтому выбирай, что тебя остановит: потеря Жанны или ее любовь. Я уверен, что если сейчас отпущу ее, то она тебя простит. Но если ты выберешь иной вариант, она не вернется.

Я опустил голову.

— Дима? — сказала Маша. — О чем ты вообще думаешь?

Надо же, она правда не понимала…

— Ничего не получится, — сказал я. — Ты тут красиво про природу разливался. Да только и я, и Жанна прекрасно знаем одно: если ты с Машей уедешь отсюда убивать ее дочь, я поеду следом и не остановлюсь до тех пор, пока не пойму, что опоздал. Такова моя природа. Я — твой враг, навсегда.

— Так какой выбор? — повысил голос Петя.

Я смотрел в салон «Соляриса» и не видел бежевого рукава водолазки. Жанна скрылась от меня. Держит ли ее сейчас эта нечеловеческая сила? Или она сама не хочет ни видеть меня, ни показываться мне? А может, замерла, обратившись в слух, и ждет решения?

Представил себе исход: мы с ней остаемся посреди оживленной дороги. «Солярис» уносит Машу, скорее всего — навсегда. Какая-то крохотная частичка сознания пыталась пискнуть, что это — верный выбор, что миллионы людей рассудили бы именно так. Какой смысл встревать в противостояние сил, которым ничего не можешь противопоставить?

Но эта частичка оказалась крохотной.

— В эту игру я играть отказываюсь.

Петя нахмурился:

— Мне нужен выбор. Оставить тебе Машу или Жанну?

— Ты права не имеешь ставить меня перед таким выбором.

Что-то зазвенело. Я скосил взгляд и увидел, что гайки открутились со второго колеса.

— Ты не можешь отказаться выбирать! — воскликнул Петя.

Я снова взглянул в салон его машины. И заговорил громко, надеясь, что меня там услышат:

— Когда Жанна выбрала меня, она знала, кто я такой. Знала, что я не предаю никого и никогда, не предам даже мечту, под которой нет никаких оснований. Если я сейчас сделаю выбор, это в любом случае будет предательство. Поэтому я выбираю как обычно.

Я оттолкнулся от борта «Крузера» и опустил руки. Петя сверкнул на меня синими глазами, но я ничего не почувствовал. Как будто его сила на меня больше не действовала.

— Хочешь, чтобы я не мешал — убей меня, щенок трусливый. Каким был в школе, таким и остался. Все чужими руками и со всей возможной подлостью.

Маша подскочила, чуть не упала, опершись на больную ногу, но выстояла, взмахнув руками.

— Забери меня! — крикнула она Пете, сделала шаг навстречу. — Я поеду с тобой, оставь ее здесь.

Петя грустно покачал головой:

— Нет, Мария. Твой выбор здесь не имеет никакого значения. — И добавил, глядя на меня: — Отсутствие выбора в текущей ситуации можно приравнять к выбору текущей ситуации. Прощайте.

Он отвернулся, подводя черту. «Крузер» со стоном и скрипом накренился, два колеса, соскочив с мест, покатились, подпрыгивая, в разные стороны.

Дверь «Соляриса» захлопнулась. Он рванул с места и пролетел на красный свет, аккуратно внедрившись между женщиной с коляской и двумя весело болтающими студентками.

Маша смотрела на меня. Смотрела молча, пока я открывал багажник, доставал домкрат. Лишь когда я подошел к пассажирской двери и, наклонившись, нажал кнопку аварийной сигнализации, заговорила:

— И что теперь?

Я молчал, глядя на накренившийся внедорожник. Задумчиво постучал домкратом о ладонь. Интересно, сколько весит «Крузер»? Ну ладно, половина «Крузера». Может, даже четверть, учитывая то, что мне придется не столько поднимать, сколько толкать. Черт, надо было в школе больше внимания уделять физике.

— Дима! — Маша вцепилась мне в руку. — Чего ты хочешь добиться? Я не понимаю тебя.

— Хочу подсунуть домкрат и для начала поставить одно колесо. Дальше проще пойдет. Сможешь подсунуть? Я попробую приподнять…