Последний звонок. Том 1

Haron:

Грядет час последних испытаний. Уже скоро ты станешь достойной того, чтобы перейти на новый виток. Завтра ты пройдешь испытание молчанием. Весь день не будешь ни с кем разговаривать, как бы до тебя ни допытывались. Ты должна молчать весь день.

Юля:

Как будто кто-то будет допытываться. Да я всю жизнь в молчании живу.

Haron:

Так может показаться, но ты удивишься сама, заметив, со сколькими людьми привыкла перебрасываться бессмысленными словами. Отсеки это, и почувствуешь перед ними вину, увидишь драгоценные возможности. Парень, который тебе нравится, подойдет и заговорит именно в этот день. Бывшая подруга подойдет помириться. Испытание состоит в том, чтобы отречься от всего. Жизнь, предавшая тебя, вцепится в тебя и будет до последнего стараться удержать. Вот настоящее чудовище — жизнь, а не смерть. С ней ты сражаешься, проходя испытания, перерезая одну за другой нити, связывающие тебя с нею.

Юля:

Но мы же все равно сможем переписываться? Завтра?

Haron:

Разумеется. Во-первых, я — твой проводник и не оставлю тебя, покуда не доведу до порога. А во-вторых, мы общаемся без помощи голоса. Пока.

Положив телефон на стол, я посмотрел Брику в глаза:

— Когда я вчера с ней говорил, она молчала. Печатала ответы на компьютере, соврала, что горло болит.

Брик соображал гораздо быстрее меня и даже нашел повод для улыбки:

— Надо же. Умудрилась нарушить все инструкции, не нарушив ни одной. Общалась без помощи голоса, а потом говорила без общения, записывая обращение.

— И это все, что тебя волнует? Она умереть может!

— Ну, с этим пока ничего не поделать, так? — Брик повернулся к компьютеру. — Где она — мы не знаем, никаких следов не видим. Кроме странички этого дурацкого Харона. Так чего ради суетиться? Лично я предпочитаю гордиться интеллектом дочери, это хотя бы поднимает мне настроение, в отличие от беспокойства.

Встав, я заходил по кухне. Остановился за спиной Брика, посмотрел несколько секунд на мельтешащие строки текста на экране.

— А войти в его профиль ты не можешь? Если уж Юля силой мысли грабит банковские карты…

— У Юли, видимо, тонкая интуитивная связь с электроникой, — перебил Брик. — У меня такого нет. Чтобы проворачивать такие дела, как она, мне нужно многое усвоить в архитектуре компьютеров и их сетей. Юля с закрытыми глазами бежит по минному полю, и ей везет ставить ноги в миллиметрах от мин. А мне нужен миноискатель и время. Много времени.

— То есть, Юля круче тебя? — уточнил я.

Брик повернулся ко мне. Красные усталые глаза смотрели грустно и соболезнующе.

— Дима… Это смешно. Твои критерии, твоя оценочность — смешны. Перестань пока думать о Юле.

— Как я могу перестать…

— Попробуй подумать о насущном. Я без всякой телепатии ощущаю волны ледяного мрака, исходящие из соседней комнаты. Иди туда и сделай, что должен, только сперва дай мне сигарету.

Словно подтверждая жестом какой-то из своих тезисов, Брик поднял левую руку. Пальцы ее подрагивали, словно пытались нажимать клавиши ноутбука.

— На балконе лежат, — буркнул я и направился в соседнюю комнату.

Брик был прав. Там, несмотря на включенный свет, царила тьма.

Жанна, подняв взгляд от книжки, посмотрела на меня и вновь углубилась в чтение. Или сделала вид. Она лежала на кровати Костика — большой кровати, предназначенной для взрослого человека. Войдя, я прикрыл за собой дверь. Дождался, пока мимо протопает Брик.

— Я…

— Знаю. — Жанна перевернула страницу. — Еще один разик, и все. Так?

— Юля пропала. — Я сел на кровать рядом с Жанной, положил ей на живот ладонь, ощутил, как напряглись и расслабились мышцы. — Мы заезжали к ней домой. Она оставила матери послание на телефоне, что, мол, не ищи и все такое. И еще там переписка ее с каким-то…

Я рассказал о Хароне, об испытаниях. Жанна слушала, опустив книжку.

— Дура малолетняя, — резюмировала она, когда я замолчал.

— Зачем ты так…

— А то я сама дурой малолетней не была! И из дома не убегала. Ничего, вроде выросла. Хотя в семье тоже далеко не все гладко было.