Последний звонок. Том 2

Сгусток силы ударил его в грудь. Старческое тело взвилось в воздух, судорожно дернулось, завертелось. Изо рта выплеснулась струйка крови. Положенцев испустил хриплый вопль и упал, покатился к пробоине, из которой, должно быть, и вылез.

Юля пошевелилась. Шприц все еще торчал у неё из груди. Она потянулась к нему, но рука, задрожав, упала. Юля повернулась на правый бок, скорчилась. Ее как будто бы рвало — пустотой, воздухом.

Кай сказал что-то и побежал к ней. Я шагнул в том же направлении, но взглядом искал Положенцева. Он поднимался на ноги, странно вихляясь, словно переломленный пополам. Когда наши взгляды встретились, его глаза вспыхнули синим цветом, который с каждым мигом становился ярче.

— Отдай! — рявкнул Положенцев.

Что-то мелькнуло, вылетело из пролома у него за спиной. Стремительное, оно описало в воздухе петлю и упало между Положенцевым и Юлей. В последний момент движение замедлилось, и я разглядел загадочный объект. Брик и Маша. Они крепко обнялись, чтобы не потерять друг друга в полете.

Почувствовав твердую опору под ногами, Маша оттолкнула Брика и повернулась к Положенцеву. Кажется, она что-то сказала, отчего лицо старика перекосилось. Сказала — и пошла на него. А Брик посмотрел на меня.

Раздался грохот. Кай, выругавшись, остановился. Трещина, окружившая Юлю, углубилась и расширилась.

— Еще один шаг, и я ее убью! — взвизгнул Положенцев.

Маша застыла на месте. Юля продолжала беззвучно кашлять и содрогаться. Брик перехватил мой взгляд и кивнул в ее сторону. Я скрипнул зубами: что я мог? Этот проклятый Кербер сходил с ума, чуя хозяйку. Отпусти я его так просто, он разорвет ее на кусочки и завоет от тоски. И все же я попытался — не поднять Юлю, но удержать кусок крыши, что грозил вот-вот провалиться с ней вместе.

Кусок бетона затрясся.

«Идиот! — будто вспышка, грянул в голове голос Брика. — Защита! Я не…»

Он бросился бежать к Юле, не закончив фразы. Что-то ревел Положенцев, Кай, Маша и я стояли, и лишь Брик несся быстрее пули. Он прыгнул, упал на кусок бетона рядом с дочерью, поднял обе руки вверх.

Я моргнул, и что-то сместилось в поле зрения. Быть может, мои глаза в этот миг засветились синим. Я увидел потоки света, текущие из пальцев Брика. Они растекались по воздуху, образовывали полупрозрачный купол. И стоило ему замкнуться, спрятав Брика и Юлю, как сверху ударили молнии.

Что-то со страшной силой долбилось в купол, летели искры от столкновений. Я слышал грохот, но исходил он не оттуда — это был звук приближающихся вертолетов.

«Дима! — Я так и не понял, кто из них обратился ко мне в последний раз. — Мне долго не выдержать. Убей эту мразь».

Я отпустил поводок.

— Ты еще можешь успеть! — Я слышал даже не сам голос Маши — в грохоте «вертушек» тонули все звуки — а колебания, которые он поднимал в некоем недоступном простым смертным пространстве. — Оставь носителя и ассимилируйся.

За миг до того, как преисподняя вырвалась из недр и охватила здание, Положенцев дал ответ. Он не спорил и не угрожал, не отмахивался от нелепого предложения. Исследователь, умирающий в теле пожилого ученого, визжал от ужаса, того самого ужаса, который сумел рассмотреть психиатр Тихонов у Маленького Принца:

— А какой в этом смысл?!

Потом он посмотрел на меня и завизжал еще громче:

— Отда-а-а-ай!

Здесь не было места доводам и убеждениям. Разум страшен тем, что его можно потерять, и когда это происходит, человек превращается в бешеное животное.

Вряд ли он успел оценить иронию, когда вся сила, которой он так жаждал, ударила в него. Лицо академика исчезло в кровавом водовороте, как будто перемолотое лопастями невидимого вентилятора. Взорвалась, обдав Машу фонтаном крови, грудная клетка. Мгновение — и Положенцев прекратил существовать. На его месте остался серебристый сгусток, подобный тому, что я видел в далеком детстве.

«Браво, Дмитрий Владимирович. Прощайте. И простите, что все закончится так».

Маша покачнулась и упала, будто тряпичная кукла, с которой перестали играть. Черно-серая дымка, оставшаяся там, где она стояла, сплелась с серебристой в столь невпечатляющей битве за баланс во Вселенной. Я отвернулся.

Справа от меня умирала Маша. Сзади приближались вертолеты, на которые я так и не обернулся. Слева кусок бетона, почти идеально круглый, накренился, и два человека полетели вниз. Кай, отбросив автомат, упал на колени, схватил за шиворот Брика, а тот держал за руку Юлю. Девочка висела, не подавая признаков жизни, да и Брик выглядел не лучше.

Кай что-то кричал, глядя на меня. Брик тоже поднял голову. Губы его шевельнулись, и до меня долетел отголосок мысли: «Дай…»

Крыша подскочила от страшной силы удара. Передо мной вздыбилась бетонная стена, ноги утратили опору. «Взрыв? — думал я. — Но почему…»

«Пять минут, и мы уничтожим здание», — вспомнил я.

Тот боец, что хотел препроводить меня в безопасное место, не преувеличивал. Вероятно, они, быстрые и сноровистые, как муравьи, заминировали больницу, пока я лежал в коме, а сейчас — сейчас пять минут прошли, и все, чего хотят Разрушители, это убить Брика любой ценой.