Последний звонок. Том 2

— Ну вот, уже похоже на серьезный разговор. Все-таки там, в морге, я насчет вас не ошибся. Главное, не пытайтесь больше стать «обычным человеком». Не развеивайте в моей памяти образ мальчишки, направившего «УАЗ» под встречный грузовик. Идемте, покажу ваше временное пристанище.

Глава 103 Дима

Квартира, в которую привел меня Николай Васильевич, напоминала гостинку, где мы вызывали дух «Анечки». В кухне — скрипучий шатающийся стол и пара табуреток. В комнате — матрас на полу. Единственным намеком на уют были тяжелые шторы. Правда, они тут висели не для уюта: Николай Васильевич сразу их задвинул, матерясь под нос про какую-то «дуру, которая человеческого языка не понимает».

— К окну не подходить, — предупредил он. — За ним все равно ничего интересного.

Я кивнул. Конечно, трудно представить, чтобы кто-то задумал стрелять в меня из снайперской винтовки, но… Сутки назад я и вообразить не мог, что окажусь в Москве, да еще таким необычным способом.

В углу комнаты на полу обнаружились три книги: Библия, «Искусство войны» Сунь Цзы и Коран.

— Развлекайтесь, — указав на книги, посоветовал Николай Васильевич перед уходом. — Я вернусь к вечеру.

Захлопнулась дверь, дважды провернулся ключ в замочной скважине. Так начался мой первый день в столице — взаперти.

Я заглянул в холодильник, нашел консервы и вакуумные упаковки с колбасой и сыром, «тетрапаки» с соком и молоком. Холодильник был забит основательно, и все это, видимо, периодически обновлялось. В кухне обнаружился электрический чайник, банка с кофе и пачка чая — все новое, неоткрытое. В ванной я нашел упакованные в полиэтилен полотенца и халат, стиральную машину, аптечку размером с хороший ящик для инструментов, мыло, шампунь и дезодорант. Пожалуй, мне здесь даже нравилось.

Забросив одежду в машинку, я придирчиво осмотрел себя в зеркале. На груди расплылся красновато-фиолетовый кровоподтек, но кости, вроде бы, не пострадали. На руках мелкие ссадины, синяки — ничего серьезного. По животу протянулась царапина — видимо, еще с тех пор, как я, перегнувшись через борт крыши, пытался удержать девчонку.

Больше всего меня смутили красные запавшие глаза на бледном лице. Ну и волосы — грязные, перепутанные, — тоже не добавляли баллов. Выспаться нужно было определенно. И, наверное, поесть. Когда я в последний раз ел?

В памяти всплыл кусок хлеба, мимоходом съеденный в ресторане за беседой с Хароном в одной из прошлых жизней. Потом… Потом был спиритический сеанс, Жанна, весь этот кошмар на крыше, затем — сон. Утром, обнаружив пропажу Брика и Маши, до еды мы тоже не добрались. И вот, оказывается, я не ел двое суток, даже больше. Если не считать кофе, любезно предоставленного Арсеном.

— Дура, — буркнул я, думая о Юле. — Вот найду тебя, привяжу к креслу и заставлю твое идиотское видеообращение пересматривать, пока кровь из глаз не польется. Не любят ее, не ценят…

Однако злости не было, только досада. Вся эта история, с самого начала, — плод идиотизма. Идиотский поступок Брика шестнадцать лет назад, потом — мой выход, потом — Маша, потом — Юля. Каждый думал что-то свое и действовал, исходя из этого. А разгребать оставалось другим. Что ж, пора положить этому конец.

Я залез в душ. Вода пахла хлоркой, но делала свое дело — очищала и бодрила. Я вытерся, накинул халат и вышел в кухню. Попытался глотнуть воды из-под крана и тут же выплюнул. Сурово. Видимо, есть какой-то другой путь для утоления жажды. Так и оказалось: в холодильнике припрятали три огромных бутылки «БонАквы».

Я долго думал, чем порадовать начинающий атрофироваться желудок, но, видно, человек, отвечающий за снабжение, решал тут совсем другие задачи. Вся пища была калорийной. Поэтому, плюнув на последствия, я наделал бутербродов с копченой колбасой и открыл пачку молока. Разрушитель я или нет, в конце-то концов?

Жевал бутерброды и листал «Искусство войны». Первая же страница заставила задумчиво хмыкнуть:

«Сунь-цзы сказал: война — это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять. Поэтому в ее основу кладут пять явлений.

Первое — Путь, второе — Небо, третье — Земля, четвертое — Полководец, пятое — Закон.

Путь — это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений».

Интересно, Принц в своих штудиях достижений человеческой мысли натыкался на этот трактат? Если и натыкался, то явно пренебрег написанным, а зря. Единственного человека, который был готов с ним умереть, он едва не убил, предпочтя действовать в одиночку.