Последствия

Добравшись до последней комнаты, он упал на одеяло, положил перед собой нож, достал из-под головы свёрнутый плащ и, накрывшись им, отвернулся к стенке.

– Никто, никто…– не успокаиваясь, повторял Вильям в разных тонах, громкостях и интонациях, пока не уснул.

«К его счастью, Хьюго говорит громко и его бормотание никто из ужинавших не услышал, а то бы завтра ему бы уже не пришлось думать о том, куда пойти после того, как закончится отработка.»

Всё утро у Вильяма было прескверное настроение, он молчал за столом, в тишине дома слушая вместе с Анной и Хьюго скудные песни птиц, и бессловно простоял за барной стойкой до обеда.

Когда колокол пробил полдень, Анна внесла в паб и поставила на стол отца три тарелки с рагу, содержавшее в себе те же ингредиенты, что и утренняя похлёбка, но не залитые водой.

– Вильям, о чём ты вчера говорил с Томасом? – поинтересовалась Анна, когда в её тарелке оставалось больше половины рагу, а чашка Вильяма пустая стояла в центре.

– Когда ты отдала меня Андрею, два дня назад, мы с ним разговорились, подружились. – хандря, неохотно выпустил мужчина. – Раз я не могу с ним встретиться сейчас, то хотел больше узнать о нём у его отца. Но Томас не умеет говорить!

– Это ты его ещё в худшем виде не видел. – ехидно вставил Хьюго. Если бы ты не ушёл, а досидел ещё две питы, тебе бы, я думаю, понравилось, как он выговаривает слова по буквам.

– Если бы я остался, то не думаю, что тебе бы хотелось, на следующий день чинить всю мебель. – сквозь зубы огрызнулся Вильям, бесцельно смотря в зал.

– Я с детства знаю Андрея и, думаю, даже лучше Томаса. О чём ты его спрашивал? – Анна взвалила на себя тяжёлый взгляд Вильяма, пытаясь смягчить мужчину улыбкой своего пухлого лица.

– Постой. – перебила она начавшего речь Вильяма и обратилась к отцу. – Сегодня вечером, на площади. Разреши нам сходить! Здесь никого не будет.

– Пойдём вместе. – задорно согласился трактирщик, допивая эль.

– А что будет на площадь? – заинтересовался Вильям, а тяжесть эмоций начала исчезать.

– Мы встретим там Андрея. Он наверняка придёт. – не выслушав вопрос, сразу после слов Вильяма, не успев понять которые, вставила Анна.

– Зачем нам идти на площадь? – сдерживая голос тихим, улыбнувшись, повторил мужчина.

– Казнь Герберта.

От сдержанности не осталось и следа, пропала грусть и уступила первенство лихорадочному увлечению, приобретённое Вильямом после первого посещения подобного мероприятия.

– В чём он обвинён?

– И обвинён, и вина доказана, и осуждён. – всех интересовало будущее зрелище, и Хьюго занял место в разговоре.

– Он украл стадо овец, но Иоханн смог его поймать. – объяснила Анна, обрадовавшаяся воспрявшему энтузиазму Вильяма.

– Но не расстраивай меня, не может быть, чтобы только казнили!

– Перед повешеньем ему отрубят оставшееся ухо.

– Что же он украл в первый раз?

– У меня бутылку эля – удалив более обезображивающую его лицо усмешку, ответил трактирщик.

– Прекрасно! Давайте скорее с этими закончим… Доедайте быстрее… И поспешим на площадь. – с ликованием и трепетным волнением командовал Вильям.

Мужчина не мог усидеть на месте – подпрыгнул со стула, бегом отнёс тарелку в свою комнату, где бросил её на стол, и, вернувшись в зал, начал бегать между столами, прислуживая посетителям.

Колокол пробил четыре часа, и опьяневшие англичане начали свой путь к выходу из паба, а Вильям, которого чувство скорого наслаждение беспрерывно наделяло силами, собирал деньги и относил Анне пустые питы, каждый раз при встрече заигрывая с девушкой.

К пяти часам паб опустел.

– Скорее, скорее! – торопил Вильям, подскакивая к Анне и вытирая последние кружки, подбегая к окнам и закрывая ставни.

Прибрав паб в вид, достаточный для закрытия, Вильям подхватил стоявшую у стола Хьюго Анну под руку, и они выбежали из заведения. Отец беглянки, ещё не успевший досчитать проданного алкоголя, сперва было возмутился поступку мужчины, но тут же вспомнил объяснение Вильяма в первый день, когда тот вдавил его в стену, и возвратился на место, не сказав ни слова.

– Постой, постой, Вильям! —останавливала Анна бегущего и вместе с тем тянущего её за собой Вильяма.

Она упёрлась ногами в рыхлую дорогу, зацепилась за рытвину и затормозила Вильяма.

– Ну что! – горячась, воскликнул мужчина, но, повернувшись, увидев красное, запыхавшееся лицо спутницы, смягчился. – Прости. Давай пойдём, но не медленно. Согласна?

Анна не могла ответить – задыхаясь, она махала перед лицом руками, пытаясь разогнать около него небольшой ветер. Отдышавшись, девушка выпрямилась и подала Вильяму руку, которую тот с жаром схватил и хотел было снова понестись на площадь, но, вспомнив обещание, зашагал, через пару метров перенеся свою руку на не очерченную талию Анны.

До рынка пара шла одиноко, и была несколько раз опережена более быстро шагавшими мужчинами.

– Как давно ты знакома с Андреем? – спросил Вильям, после того как они возобновили путь.

– Я же говорила – с детства. – недовольным голосом, от того, что мужчина весел и полон сил, когда у неё всё ещё кружится голова, что всё равно смягчалось влажным, прохладным воздухом, выговорила Анна.