Последыш

Но тяжесть вдруг пропала, жар переместился вбок. Матай взял ее руку и потянул к себе, потом в ладонь ткнулось что-то гладкое и горячее. Ника оглянулась посмотреть.

Эта штука, которая так сильно пугала ее с детства, сейчас смирно лежала в ладони. Он был большим и теплым, напоминал жезл — толстую палку, увенчанную крупной головкой, на вид сморщенный, а на ощупь почему-то гладкий. Он мелко подрагивал, легко бился о ладонь.

И опять, скажи что-нибудь альфа, это послужило бы сигналом к действию, к сопротивлению, но он молчал. Поверх руки Ники опустилась мужская, заставляя сжать толстый стержень, а потом провести по поверхности.

Мужская рука водила ее, сжав в кулаке, направляла, и Ника так сосредоточилась, следя за движением, что не сразу поняла, что он дрожит и дышит так же хрипло, как ночью. Она чуть не отдернула руку, но Матай сжал ее ладонь еще крепче, толкнулся в нее последний раз и задергался. Как ночью. В ладонь стрельнула жидкость, запахло спермой, в руке Ники влажно растекалась жидкость, подрагивал и двигался в последних спазмах мужской член, и теперь она знала, что именно альфа делал ночами возле ее кровати. У них разные прикосновения, что неудивительно, ведь они по-разному устроены. Но они могут соединиться, каким-то образом слиться вместе и получить удовольствие вместе.

Может, рискнуть?

Матай не спешил отодвигаться и вынимать свой член из ее руки. Вытянулся рядом, дыша ей в волосы. Ника вместо того, чтобы посмотреть на него, посмотрела в потолок.

— Так было недостаточно страшно? — спросил альфа.

— Нет, — еле слышно ответила Ника, сжимая руку, не желая его отпускать. — Почему ты сделал так, а не?..

— Ты еще не готова к настоящему сексу. Ты его хочешь, но не знаешь, что это за желание.

— Я хочу секса? — почти не удивилась Ника и только потом опустила глаза и увидела, что на ней половина одежды. Сверху футболка с серыми дельфинами, а ниже пояса она голая — сливочного цвета кожа на бедрах, острые костяшка и коленки, полоса светлых волос на лобке. Ника никогда не заглядывала туда, себе между ног и не представляла, что там находится. Но теперь вдруг захотелось посмотреть, что так сильно опухает и ноет? Что там такого, что может успокоить только Матай? Что приносит это животное удовольствие?

Она отпустила, наконец, его член и потянула руку к себе, посмотреть, но по пути опомнилась, что не одна и опустила ладонь на бедро. Мокрая ладонь заскользила, оставляя на коже влажный след. Альфа тут же схватил ее ладонь, размазывая по ней свой запах.

— Да, неплохая идея, — урчал он на ухо, водя туда-сюда. Потом его пальцы легли Нике на лобок, и она с ужасом почувствовала, что внутренний жар загорается снова. Это что, надолго не проходит?

— Почему это начинается снова? — спросила она. — Если я только что, ну…

— Если ты только что кончила?

Она покраснела и кивнула, чтобы не говорить вслух.

— Потому что ты хочешь не просто разрядки, ты хочешь, чтобы я вошел в тебя и сделал все, как полагается. Заставил тебя ощутить силу самца, подтвердил свою власть. Твои инстинкты требуют послушно лечь на спину и как можно шире раздвинуть передо мной ноги, но ты этого не делаешь. Поэтому тебе неуютно — словно рвет на части. Ты хочешь чего-то, но не знаешь, чего.

— Я не верю.

— Ну что же, не верь. — Усмехнулся он. — Может, мне показать тебе прямо сейчас? Я могу раздразнить тебя так, что ты станешь умолять меня заполнить тебя своим членом.

— Такого не может быть.

Но между ног снова пульсировала жаркая точка, требуя ласки.

— Я не настолько жесток. — Альфа поднял ее ладонь и, наклонившись вперед, поцеловал ей руку. Ника, не отрываясь, смотрела на его профиль, на жесткие волосы, прямой нос и крупный подбородок. На губы, которые недавно крепко прижимались к ее изнывающей промежности. — Я знаю, что ты мучаешь себя и меня не специально. Я знаю, что можно ускорить события и через час ты выйдешь отсюда женщиной, хорошо знающей, как принимать мужчину, но к чему? Чем больше ты будешь хотеть меня, чем больше желания накопится, тем лучше в результате будет нам обоим.

— Ты говоришь какую-то абракадабру, — заупрямилась Ника, сжимая ноги.

Он снова поцеловал ее руку, это смотрелось трогательно-невинно, после всего того, что он с ней на этой кровати только что проделал.

— Однажды я обещал, что ты станешь стонать от страсти. Теперь я обещаю, что вскоре ты сама откроешься и без страха взглянешь мне в глаза, пока я буду в тебя погружаться.

Ника промолчала. Она лежала возле самца полуголая и не боялась насилия. Альфа мог это сделать миллион раз, но не сделал. Значит, это правда, правда. Он не станет ее принуждать.

Но и ждать будет недолго. Осталось четыре дня отведенному сроку.

Ну и что? На самом деле ей хотелось снова почувствовать эту волну, которая понесет и затянет в мистическую глубину, но и страшно было. Что тогда? Она действительно потеряет себя и попросить самца лечь на нее? Воткнуть в себя его жезл? Попросит самца сама?

Ника сглотнула и решила подумать о чем-то другом.