Последыш

- Вот этот пункт я и хотел бы уточнить прежде, чем мы двинемся дальше, - объяснил Бармин. Меркантилизм – дело конечно хорошее, но совесть тоже надо иметь. А раз так, все точки над «i» должны быть расставлены заранее.

- Да, не о чем, на самом деле, говорить, - холодно ответила Ольга. – Ты меня не любишь.

- Это правда, - вынужден был признать Ингвар очевидное. – Ты мне симпатична, интересна, и, чего уж греха таить, ты молода и красива и вызываешь у меня вполне естественное желание тобой обладать. Но это не любовь, и не было бы проблемой, если бы ты относилась ко мне, скажем так, несколько иначе.

- А я с дуру влюбилась.

- Дурости в этом нет, - парировал Бармин. – Но чувства в браке по расчету иногда создают серьезные проблемы.

- Я тебя поняла, Ингвар. Я люблю, ты нет. Хорошо, что не ненавидишь.

- О ненависти не может быть и речи. Но обязан все-таки спросить, твои чувства могут стать проблемой?

- Нет, - коротко ответила девушка.

- Значит, ты об этом уже думала, - констатировал Бармин.

- Думала, - подтвердила Ольга, - и пусть тебя это не тревожит. Когда надо, я умею быть прагматичной сукой.

«Оригинальное определение! – отметил Ингвар. – И подбор слов, кажется, не случаен. Хочет произвести на меня впечатление… Произвела!»

- Хорошо, с этим разобрались, - сказал он вслух. – Как будешь решать проблему с отцом?

- Я в его планах больше не участвую, - достаточно спокойно ответила Ольга. – Я тебе это еще тогда сказала, когда мы говорили обо снах.

- Ты знаешь, что князь Кашин участвовал в вооруженном заговоре против меня и посылал ко мне убийц?

- Что?! – обомлела Ольга. – Каких убийц?

- Обыкновенных, - пояснил Бармин. – Снайпера, например. Вернее, двух или даже трех снайперов.

К идее о том, что снайпер, смертельно ранивший Ингвара, не имеет отношения к Союзной рати, Бармин пришел исключительно дедуктивным методом. Стрелявший должен был знать, что Ингвар может перемещаться. А еще он должен был хорошо ориентироваться в окрестностях замка, и кое-что знать о характере Ингвара и «оригинальности» его мышления. Конечно, удельные князья тоже могли собрать такую информацию, но как-то уж очень ловко действовал стрелок.

- Но, я…

- Подожди, Ольга! – остановил он девушку. – Я тебя ни в чем не обвиняю, но о том, что твой отец подсылал ко мне убийц, я знаю точно. Скажи, он ведь тебя расспрашивал обо мне, о жизни в замке, о наших разговорах, о том, что я умею перемещаться?

- Нет, - резко ответила Ольга. – Может быть задал несколько вопросов и все.

- Значит, ты рассказывала об этом кому-то другому.

- Я рассказывала только Наталье. Это моя старшая сестра, но она… О, господи! Ты думаешь, она действовала по его заданию?

- Тот, кто стрелял в меня в первый раз и, в особенности, во второй, слишком хорошо меня знал, Ольга. Угадывал ход моей мысли, знал привычки… Там, впрочем, была пара предателей в самом замке. Капитан Взолмня, например. Но они обо мне не могли знать того, что знал стрелок. К тому же у них были другие хозяева.

- Я в ужасе!

- Это хорошо, потому что возвращает нас к моему вопросу. Семья, Ольга. Какого рода отношения с отцом, матерью, сестрами и братом ты собираешься поддерживать?

- Я не буду участвовать в их заговорах, если ты это имеешь в виду, - прямо ответила на его вопрос Ольга. – Если позволишь, я выскажу сестре и отцу все, что о них теперь думаю.

- Что значит, если позволю? – переспросил Бармин, порядком удивившись ее оговорке.

- Я больше не собираюсь рассказывать кому бы то ни было ничего, что может быть использовано против тебя, - объяснила девушка. – Рассказ о покушении может содержать конфиденциальную информацию…

«Умна!»

- Можешь высказывать или нет, - разрешил он. – Я не требую, чтобы ты порвала со своей семьей. Но я должен быть уверен в твоей лояльности и осмотрительности при общении с кем-либо вне круга твоей новой семьи. Это приемлемо?

- Да, так и будет! – заверила его Ольга.

- Хорошо, - закрыл тему Ингвар. – Теперь еще один, но весьма важный вопрос. Титул графини фон Нойвид – твой по завещанию Анны Георгиевны. Герцогиней Бирон, ты уж прости, будет другая женщина, но зато ты сможешь называться Хельгой фон Менгден. Это не совсем по правилам, но вполне в моей власти.

- Хельга?

- Да, Ольга, - подтвердил Ингвар. – Являясь моей женой и нося фамилию фон Менгден, ты можешь быть только Хельгой и исповедовать язычество. Хотя бы формально, но на публику придется стать язычницей.

- Это возможно, - после короткой паузы согласилась Ольга. – Что-то еще?

- Формально, ты можешь стать только четвертой женой, но я обещаю не озвучивать этот факт и уж тем более, не позволю другим двум женщинам пользоваться своим преимуществом.

- Звучит обидно…

- Видишь ли, я уже дал обязательство двум женщинам, но ни одна из них не будет первой женой.

- А что не так с первой?

- Я бы не хотел это обсуждать.

Он, и в самом деле, не хотел обсуждать это свое решение, поскольку не знал, как его объяснить. Интуиция подсказывала, что еще не пришло время выбирать первую жену, и он склонен был поверить своему подсознанию, шестому чувству или, что это такое на самом деле.

- Значит, четвертая…