Послевкусие грёз (СИ)

С самого детства мир казался мне особенным. Я чувствовала себя странником, бродящим по земле в поисках ответов, приключений и опасностей. Меня манила запретность - сладкая, интересная, загадочная. Каждый раз как мне говорили: «не делай так», в душе разгорался азарт сделать наоборот. Я не была проблемным ребенком, но эта червоточина жила во мне с рождения. Пока другие девочки переодевались в принцесс, мечтая о жизни в замке, я представляла себя маленьким воином на коне, стреляющим из лука, готовым ринуться в бой, защищать близких. Я погружалась в свой мир настолько, что даже велосипед казался конем. Бывало, когда дни ощущались одинокими, я слушала звуки ночного города, представляя, что где-то там живёт человек, совсем незнакомый мне, но с которым я однажды встречусь, и он станет тем, кто сядет со мной на коня, взяв лук и стрелы. Я лежала возле открытого окна, ощущая теплый летний ветерок, в бабушкиной старой квартирке; издалека звучал шум проезжающих машин; за дверью тихое радио, заглушающее звук вытекающей на грязную посуду воды. Я представляла, как люди, живущие выше этажом, делают разные уютные дела: готовят блинчики ночью, смотрят тихо телевизор, поливают цветы или кормят кота, пьют чай под приятные разговоры. Представляла, как огни медленно зажигаются и потухают; как кто-то едет в теплой машине по ночному городу в свой дом; как птицы медленно перестают петь, а деревья лишь слегка колышут зелёные листочки. Меня это успокаивало. Наверное, именно такие моменты запомнились мне с детства. Ведь мы запоминаем чувства. Мало кто обратит на эти вещи внимание, но я их чувствовала, как никто другой. Меня не обделяли вниманием, но почему же тогда одиночество вцепилось за меня своими холодными когтями? Вероятно, во мне говорила жадность. А может мне нужно было внимание лишь от запретного плода? Меня оберегали, помогали со всем, не ограничивали. Но что если жажда приключений, запретов и опасностей манили меня именно поэтому? Это то, что я хотела. А что может быть опаснее любви?

Подсознание - потёмки. Моя голова была беспросветным омутом, который засасывал меня, разрывая в разные стороны. Сердце и разум безжалостно боролись друг с другом, разливая море крови. Я замечала за собой странные вещи, которых не понимала, но говорила: «значит это то, кем я являюсь». Сложно принять себя, свой разум. Каждый раз во мне открывался совершенно новый мир, который хотелось изучать. Но в нём был не просто какой-то мирок, а целая вселенная, где я заблудилась. Он тонул в себе, скрывая любую эмоцию. Ему не нужно было говорить мне, что с ним, ведь я уже чувствовала, знала. В какой-то момент я оказалась слишком глубоко в его вселенной, слишком далеко зашла, совсем не понимая, как выбраться. Будто блуждая по темному лесу, меня вдруг затянуло в липкие сети паука. Этот мир, такой огромный и совершенно мне незнакомый, менялся с каждым шагом. В нём лишь изредка появлялся силуэт, будто свет, ведущий еще глубже. Я бежала за ним, желая дотронуться, дотянуться, узнать его, осветить эту тьму. Но чем дальше я бежала, тем сильнее терялась, оставляя все свои капли света позади, которые его душа проглатывала, превращая в потёмки. Он лежал в этом вулкане эмоций, который рано или поздно взорвался бы. Я тянулась к нему руками, ногами и телом, только чтобы вытащить наверх - на свет. Но он сгорал в лаве прошлого, боли, страхов и рамок, отталкивая меня, что есть силы. Я бы сгорела с ним, если бы он только позволил.

- Ты мне очень дорог, просто знай это. И что бы ни произошло, как бы всё не закончилось, ты всё равно будешь мне близок. Я никогда не отвернусь от тебя, сколько бы ни прошло времени. Я буду рядом, - говорила я, разрываясь от чувств внутри.

- Почему? Почему ты это говоришь? Потому что у тебя никого нет?

- Это не так и ты это знаешь.

Порой, мне казалось, он не может поверить в то, что кто-то любит его настолько искренне, настолько сильно. Он не верил мне, не понимал. Сколько бы раз я ни говорила, как бы сильно ни показывала этого, он не видел, не слышал и не чувствовал ничего. Я поняла, что, услышав подобное от него, не поверила бы. Разве меня могут любить так сильно? Разве я этого достойна? Я видела во всем подвох, боялась разбитого сердца. Но с ним я была готова разбить его хоть тысячу раз.