Послушай мое сердце

— А когда кости бабушки Приски перенесут в братскую могилу?

Дедушка резко затормозил.

— Что за вздор ты несешь? Почему вдруг их куда-то перенесут?

— Дедушку одной моей подруги уже перенесли.

— Твоей подруги? — удивилась мама. — Какой еще подруги?

— Реповик Иоланды.

— А! Ну, она не твоя подруга. Она твоя одноклассница, а дружить с ней не надо.

— Почему?

— Потому что. Не хватало еще, чтоб она заразила тебя вшами или научила ругаться.

— Не бойся, бабушку Приску из могилы не унесут, — примирительно сказал папа, — это наша могила, уже много поколений. Мы заплатили за эту землю и можем в ней оставаться до скончания веков. Дедушка твоей одноклассницы, видимо, был гостем в могиле на участке для бедных. Гостеприимство по закону длится только девять лет, после чего нужно освободить место для другого покойника и перебраться в братскую могилу.

— Все равно, если ты мертв, ты ничего даже не заметишь, — утешал сестру Габриеле.

— Но не так же! Все вперемешку! А если кто-то в день Страшного суда возьмет по ошибке чужую ногу? — возразила Приска, вспомнив беспорядок в этих бедных костях.

— Фу, какая гадость! Прекратите немедленно! — велела мама. — Я больше не хочу слышать ни слова об этих костях. Вы мне весь аппетит испортите.

Действительно, уже подошло время обеда, и Антония по случаю Дня поминовения наверняка приготовила традиционные сласти.

Глава четвертая, в которой Антония оказывается прекрасной рассказчицей

Антония была большим знатоком не только сладостей но и страшных историй о покойниках, призраках и дьявольских кознях.

Когда Габриеле и Приска были маленькими, они обожали эти ее истории. Дни напролет они торчали на кухне и слушали Антонию, которая гладила и рассказывала, лущила горох и рассказывала, мыла посуду и рассказывала, а детям все было мало.

— Еще одну, ну пожалуйста!

Была история о черном коне смерти. Глубокой ночью конь смерти три раза проносится галопом мимо дома того, кому суждено умереть наутро. Так что если в тишине услышишь цокот его копыт и печальное ржание, готовься — тебя или кого-то из домочадцев, никто не знает, кого именно, скоро заберет смерть.

Еще была святая Урсула, стучащая в дверь. Один удар означает, что тебя подстерегает страшная болезнь или несчастный случай. Два удара — что пора исповедаться в грехах, составить завещание и привести все свои дела в порядок. Но если раздастся три удара, спасения нет. Смерть придет еще до рассвета, и остается только доверить свою душу Господу.

А одна старуха каждую ночь приходила на кладбище, обкрадывала только что похороненных мертвецов и продавала потом их вещи. И вот однажды она хотела снять с трупа носок и оторвала всю ногу. Старуха испугалась, что ее застукают, и побежала домой прямо вместе с ногой. На следующую ночь мертвец пришел за тем, что принадлежало ему. В комнату, где спала старуха, вела лестница. В темноте она услышала звон колокольчика, который мертвец носил на шее, и замогильный голос:

Динь-дон, прыг-скок,
Дай мне ногу и носок!
Динь-дон, погоди,
Одна ступенька позади!

Потом было две ступеньки позади, три ступеньки позади, четыре, пять, потом он входил в комнату, а воришка все не могла пошевелиться от ужаса, и труп утащил ее в ад прямо в заштопанной ночной рубашке и с матрасом, в который она вцепилась, но это ей не помогло.

Еще была история о Джованнино Бесстрашном, который на спор с друзьями пошел на кладбище ночью, чтобы отнести похлебку из хлеба и укропа только что погребенному покойнику. Когда мертвец в саване поднялся из могилы и протянул к нему крючковатые руки, Джованнино протянул ему миску и ласково сказал:

— Подуй, а то обожжешься!

На руках и ногах Антонии часто были большие темные синяки, она объясняла детям, что это следы от пальцев мертвецов, которые по ночам бродят вокруг ее кровати и щекочут ее.

Приска и Габриеле наслушаться не могли этих страшилок.

— Еще! Еще одну! — упрашивали они, а по спине бегали мурашки, и сердце очень приятно билось от страха, но на самом деле не так уж они и боялись, ведь был день и все они вместе сидели на теплой кухне.

Но зато ночью они ни за что не хотели тушить свет и прятались друг у друга в кровати, а когда наконец засыпали, им снились кошмары, и они с криком просыпались.

Мама, докопавшись до причины этого страха, строго-настрого запретила Антонии забивать головы детей этими «невежественными и суеверными» глупостями. Обидевшись, старая служанка пообещала:

— Пусть у меня язык отсохнет, если я им еще что-нибудь расскажу!

Но было уже поздно. Эти истории Приска и Габриеле не забудут никогда.

Глава пятая, в которой Приска пишет жуткий рассказ