Послушная жена

- Эм-м , - напомнил о себе босс. Вы не стесняйтесь. Меня тут как будто нет!

- Простите, - поклонился ему Ги Хен. Но, я бы тоже хотел уволиться. Отдел безопасности может возглавлять Пак ЮЧжин. Он справится, я его отлично натаскал.

- Тебе подавай настоящей войны? - хмыкнул Мин С о.

- Да, засиделся, - не стал отнекиваться начальник службы безопасности.

- Думаешь, - кивок в сторону Кима, - он будет платить тебе столько же сколько я?

- Конечно, нет, но со временем, полагаю, такое вполне возможно, - почтительно, но по своему обыкновению прямолинейно, ответил Ги Хен.

- И еще, отец, - сказал Ким. С этого дня ЮХа переезжает ко мне. Мы не вернемся.

- Нет, ты только посмотри! не выдержав, возмутился босс. Он же меня за горло берет!

Но спохватившись, со вздохом махнул рукой, проворчав: «мошенник».

А Ким, переговорив с директором ЧхольСео и Ги Хеном , прошел в бар, и ничего не понял. Он стоял возле пустой стойки и растеряно оглядывался.

- А где госпожа в хэнбоке , что была здесь? спросил он.

Вместо ответа, бармен, поклонившись, выложил на стойку ключи.

- Госпожа просила передать их вам.

- Что произошло? кладя перед ним купюру в тысячу вон, спросил Ким, преодолевая плохое предчувствие.

- После того как вы ушли, - склонившись к нему, тихо доложил бармен, пряча купюру, - к госпоже подсела элегантная девушка в черном платье. Она представилась как ЧонСа. Дальше я не слышал, потому что госпоже ЧонСа не нравилось, что я стою рядом и пришлось отойти. Но я видел, как она давала госпоже какую-то книжку, чтобы та расписалась в ней. На госпоже просто лица не было. После того, как осталась одна, госпожа положила ключи на стойку и ушла.

Ким похолодел. Он поверить не мог, что все рухнуло в одночасье. То, что свершилось непоправимое, он уже понял, как игрок на чьем поле удачно сыграли. Но как же больно. Ведь сыграли на его судьбе. Выйдя из бара, он набрал номер ЮХа , но она была недоступна, и он замедлил шаг, смотря на молчащий телефон. В светлой праздничной зале полной смеха и музыки, он чувствовал себя узником, брошенным в каменный сырой каземат, без надежды увидеть, когда-нибудь белый свет.

- Ты один? раздался знакомый голос позади него. Хочешь, составлю тебе компанию?

Ким вздрогнул от неприятного чувства, как будто прикоснувшись к чему-то холодному скользко-липкому, и резко обернулся. Ослепительно улыбающаяся ЧонСа отшатнулась, увидев отвращение на его лице. Не говоря ни слова, Ким схватил ее за локоть и потащил за собой, скорым шагом направляясь к выходу из зала.

- Ким, дорогой, - взмолилась ЧонСа , кое-как поспевая за ним на высоких каблуках. Что ты делаешь мне больно

Буквально вытащив ЧонСа за дверь, Ким резко развернул ее к себе, брезгливо откинув ее руку, которую до того стискивал. Так же, не говоря ни слова, он выхватил у нее сумочку и, раскрыв, рывком достал книгу, швырнув сумочку на пол. ЧонСа вскрикнула, перепуганная вспышкой его гнева. Никогда прежде она не видела Кима таким. Не обращая на нее внимания, он раскрыл книгу. Под его дарственной подписью, стоял росчерк-автограф ЮХа. Ким поднял на секретаршу своего босса неподвижный взгляд, под которым она невольно сжалась.

- Ты хотела поговорить? холодно произнес он, сквозь зубы. Так вот, между нами все кончено. Видеть тебя не могу.

Вырвав из книги титульный лист, который украшала его подпись и автограф ЮХа , он откинул книгу и, отвернувшись, пошел прочь. Больше ему здесь делать нечего. А ЮХа , доехала до дома на такси и, закрывшись в своей комнате, горько плакала. Только слезы не облегчали ее боли, слишком тяжела была ее обида. Человек, которому она поверила безоглядно и приняла в свое сердце, оказался жестоким лицемером и лжецом. Лежа на диване, она накрыла голову подушкой. Господи, как унизительно! Как стыдно! Этот человек, добиваясь ее, смеялся со своей любовницей над ее наивностью и книгами. И все, что она доверила ему, то дорогое чем жила все эти годы, он за один миг, растоптал, веселясь. Они насмешливо и небрежно перебрасывались ее мыслями в незначащей оскорбительной болтовне. Сердце сжала острая боль. Ее предали. Над ней посмеялись. И снова полились слезы. Любая мысль о Киме только больше растравляла и бередила боль. Она не знала, сколько прошло времени. Ее ад длился целую вечность. В дверь тихо постучали, но ЮХа даже не пошевелилась.

- ЮХа , открой, - послышался голос отца. Мне необходимо поговорить с тобой.

Девушка сползла с дивана, утерла ладонями мокрое от слез лицо и открыла дверь. Уже не имело значения, что отец вошел в святая святых ее комнату. Он переоделся, был в домашних брюках и длинном уютном кардигане крупной вязки. Мельком оглядев комнату дочери, он сев на диван, с тревогой вгляделся в ее лицо. Похлопав по дивану рядом с собой, попросил:

- Садись. Я хочу поговорить. Мама сказала, что ты ушла даже, не предупредив ее. Она волнуется и не понимает, что происходит. Но, я, кажется, понимаю.