Посмертие. Второй шанс

Но старший десятник Баалейн не разделял такого пренебрежительного отношения своих подчинённых к службе, хотя и понимал причины его возникновения. В иных обстоятельствах он бы и сам наверняка поддался бы соблазну лености. Однако недавняя гибель заместителя заставила его взглянуть на некоторые вопросы с иной точки зрения. Интуиция не позволяла ему согласиться с тем, что его старый товарищ Тарлааен погиб по глупой случайности, слишком увлёкшись преследованием фиримар. Да, вроде бы абсолютно логично и правильно растолковал ангья Релеенарин все следы, обнаруженные на месте гибели элдалиэ, но… Не был уверен Баалейн, что они успели обнаружить и прочесть все следы. Да и не верил он попросту, что опытный воин Тарлааен мог погибнуть вот так вот глупо. Не верил, а потому и не находил себе покоя во время этой вынужденной стоянки.

— Всё спокойно? — спросил он, подойдя к двум стоящим караульным.

— Всё спокойно, старший десятник, — ответили они ему почти хором, вытягиваясь и беря «на караул».

Баалейн внутренне порадовался выправке своих подчинённых. Строго говоря, во время походов от стоящих в карауле солдат не требовалось соблюдения абсолютной выправки: достаточно было соблюдения субординации к вышестоящему начальству. Иное дело караулы во дворцах правителей. Так что это движение, отработанное до автоматизма, только подтвердило тот факт, что старший сотник не зря потратил огромное количество дней и ночей, приучая молодое пополнение к соблюдению правил и требований воинской службы.

За спиной негромко хмыкнул назначенный ангья Релеенарином новый заместитель старшего десятника. Баалейн пристально всмотрелся в лица караульных, но те сумели сохранить каменное спокойствие.

— Смотрите в оба и слушайте внимательно, солдаты. Не забывайте — мы находимся в походе. А посему я требую от вас добросовестного исполнения своих обязанностей. Хорошего солдата отличает от разгильдяя именно дисциплина, пусть даже он приставлен охранять клумбу в саду. Понятно?

— Да, старший сотник, — чётко, но без крика ответили караульные.

— Хорошо. Продолжайте наблюдение.

Отойдя от костра на достаточно удалённое расстояние, старший сотник повернулся к своему спутнику.

— Каэрлеон, — обратился он к своему спутнику, — ещё одна такая выходка, и рискну объясниться с ангья Релеенарином.

— Простите, Баалейн, но…

— Старший сотник, — перебил Баалейн заместителя.

— Простите, старший сотник Баалейн, — нарочито чётко поправился тот, — но Ваши опасения выглядят несколько смешно. Что может угрожать нам здесь, в наших владениях?

— Каэрлеон, что‑то я не встречал указа Совета, согласно которому земли севернее Озерного Ожерелья признавались владениями минноонар. Напомни мне дату провозглашения этого документа.

— Старший десятник, Вы безусловно правы — такого документа Совет ещё не издал. Но это же просто формальность.

— Десятник Каэрлеон, — менторским тоном принялся отчитывать Баалейн этого, по его мнению, выскочку, — до тех пор, пока Совет не издаст соответствующий указ, и здесь не будут возведены поселения минноонар, это — чужая земля. Как офицер армии в процессе исполнения своих обязанностей ты должен руководствоваться только официальными документами. Это убережёт тебя от ошибок, и, как следствие, повысит шансы остаться в живых как тебя лично, так и твоих подчинённых. Твои личные убеждения никоим образом не должны влиять на служебные обязанности. Ты никогда не задавался вопросом, почему в подобных походах молодых ангья сопровождают именно армейские отряды, а не личная охрана? Вижу, что нет. Подумай над этим.

— Смерть Вашего друга оставила очень сильное впечатление в вашей душе, старший сотник. Надеюсь, что месть ускорить исцеление этой раны.

— Моя скорбь — это моё личное дело. На исполнении моего долга она никоим образом не отображается. Я считаю, что ты слишком молод для нынешней должности. И, кроме того, я вижу, что длительное пребывание в дворцовых отрядах плохо отобразилось на твоей способности отличать исполнение приказов юных высокородных от исполнения своего долга. Как глава этого похода ангья Релеенарин имеет право назначить тебя моим временным, — Баалейн особо выделили последнее слово, — заместителем. Но как твой непосредственный командир, пусть и временный, я требую дисциплины и чёткого исполнения приказов. Ещё одно выражение несогласия с моими приказами, и, повторяю, я рискну объясниться с ангья Релеенарином по поводу обдуманности его решения. Ни единым жестом, ни единым взглядом ты не должен демонстрировать солдатам своего личного мнения по поводу моих решений, как офицера. Это наш последний разговор по этому поводу. Тебе всё понятно, Десятник Каэрлеон?

— Так точно, старший десятник!

— Нас не слышат, поэтому я не нуждаюсь ни в подобном официозе, ни в твоей браваде. А теперь, коль тебе всё понятно, продолжим обход постов.

— Разрешите один вопрос, старший десятник.

— Что тебя интересует?

— Чего Вы опасаетесь?