Посмертная месть

– Конкуренты сами лезли на рожон, а игроки – темные лошадки. У них, как у хитрых одесситов, «я тебе дам» – это еще не «на тебе».

– Лукавишь?

– Отнюдь нет. Осторожничаю.

– Прежде был решительней.

– Старею, Анатолий Викторович. Тоска по бурной молодости одолевает. В воспоминания впадаю. Да и от прежней деятельности, считай, совсем отстранился. Видишь, без охраны сижу, камешки в воду кидаю. Теперь я законопослушный коммерсант. Добросовестно плачу государству налоги…

– Исправно даешь чиновникам взятки, – вставил Таран.

– Даю. От чиновничьего произвола никуда не денешься.

– Берут без страха?

– И без смущения. Раньше хапуги стеснялись, прятали свой цинизм. Теперь им даже лень притворяться. Правда, я не сильно балую рвачей. К особо наглым подсылаю братков из охраны рынка. Короткое внушение и – наглец поджимает хвост. Вот тебя, Викторович, от чистого сердца мог бы сделать богатым.

– За что такое снисхождение к моей персоне?

– За порядочность. Когда я приводил к присяге кузнецкую шпану, в отличие от других ментов ты ни разу не подложил мне подлянку, чтобы обосновать задержание. Ни наркоту в мои карманы не совал, ни чужие стволы в машину не подбрасывал. А ведь шустрил я тогда на грани фола. Ты вправе был и обозлиться, но не обозлился. Наверняка ведь появлялось желание избавиться от беспокойного «авторитета»?

– Появлялось.

– Почему не избавился?

– По сравнению с другими «авторитетами» ты был самым умным. Не вгонял общество в страх крутыми разборками с оглушительной стрельбой и не засвечивался на убийствах. Словом, умел прятать концы.

– «Мокруха» на моей совести всего одна, когда в честной драке пришиб кулаком лагерного хама, покушавшегося на мою честь. Что касается заметания концов, то не надо быть папой римским, чтобы сообразить: нет трупа – нет убийства, нет убийства – нет и преступления. Русский народ даже придумал мудрую пословицу: «Не пойман – не вор». Больше ни у каких народов нет такой мудрости. В других странах воры и убийцы сидят в тюрьме. У нас же на одного пойманного – десять не пойманных. Лафа!..

– Не преувеличивай. И нашим ворюгам достается на орехи.

– Дураков всегда бьют. Мы же с тобой не дураки, но живем по-разному. Я меняю иномарки, как перчатки, а ты в совковских «жигулях» со скрипом ездишь. Почему не хочешь разбогатеть?

– Совесть не позволяет.

– Отбрось старомодный предрассудок. Бери пример с ментовского начальника вневедомственной охраны Лени Кетькалова. При майорском звании смекалистый мужик живет на генеральскую ногу.

– Разве он ворует?

– Леня тоже не дурак. Присосался к богатой любовнице и жирует.

Таран засмеялся:

– При моей служебной запарке на родную жену не всегда силы хватает.

– Есть другие способы заработать. Детективные мемуары не собираешься писать?

– Не собираюсь.

– Напрасно. Я мог бы шутя оплатить все расходы на издание книжки и отвалить тебе такой гонорар, который даже руководящим халявщикам не снился.

– За это можно без шуток оказаться в местах, где разучивают грустную песню: «Не жди меня, мама, хорошего сына, теперь я уж не тот, что был тогда»…

– Повторяю: мы – не дураки. Если не хочешь стать писателем из опасения, что спонсорскую помощь завистники окрестят взяткой, могу предложить вариант, к которому не прискребется самый придирчивый прокурор. Сказать?

– Любопытно…

– В какой-нибудь бульварной газетенке, которую нормальные люди не читают, я опубликую на тебя липовый компромат. Ты, естественно, возмутишься клеветой и через судебную инстанцию выставишь клеветнику иск за оскорбление чести и достоинства, скажем, на миллион баксов. При судебном разбирательстве я, без особой волынки признав свою вину и во исполнение судебного решения, выплачу тебе неустойку. Ты сам юрист, попробуй придерись… Как поется в другой, совсем не грустной, песенке: «Ну и что же здесь криминального?»

– Гениальный способ получения «спонсорской помощи», – вновь засмеялся Таран. – Прост и убедителен, будто правда.

– Россия – страна мечтателей, страна ученых. Только мы умеем разбавлять бензин водой, – с усмешкой сказал Пузырев и взглядом указал на отливающую вороным цветом «ауди». – Вот в такой красавице тебе, Викторович, надо ездить, а не в задрипанных «жигулях». Надумаешь сменить примитивную тачку на роскошный лимузин – дай намек. Без туфты говорю.

Таран посерьезнел:

– Раньше, Аскольд Денисович, ты меня богатством не соблазнял. Скажи прямо: что переменилось?

– Сам я переменился и стал «не тот, что был тогда». Укатали сивку крутые горки. Неинтересно жить. И возраст уже не тот, и здоровье иное. Могу в любой момент крякнуть, а наследников нету. И все мое богатство пойдет прахом. Поэтому хочется, чтобы хоть один порядочный человек помянул добрым словом откинувшего коньки Аскольда Денисовича. Конечно, в твоем цветущем возрасте трудно согласиться с этой скучной версией, но, как говорят французы, такова жизнь.

– У французов есть и другая пословица: «Мой стакан невелик, но я пью из своего стакана».