Посмертная месть

– Пока не знаю. Сейчас в паспортном столе возьму домашний адрес и сбегаю к нему в гости. – Голубев послал Тимохиной воздушный поцелуй. – До скорого свиданьица, радость моя.

Тимохина улыбнулась:

– Не радуйся прежде времени, оптимист.

Слава наигранно вздохнул:

– Постараюсь. Один остроумный сатирик изрек поучительную мудрость: «Не говори “гоп”, когда перепрыгнул. Сначала посмотри, во что ты впрыгнул».

…Небольшой бревенчатый домик Люлькина находился в двух минутах неторопливой ходьбы от железнодорожного вокзала. Стоял он особнячком от других домов на высоком берегу круглого озерца, заросшего по краям широкими листьями кувшинок. С задней стороны домика притулился металлический гараж, а обнесенный невысоким штакетником дворик густо заполняли разноцветные гладиолусы. От калитки к озеру ступеньками спускалась тропинка. В конце ее, у самой воды, наблюдая за тремя удочками с длинными удилищами, неподвижно сидела на раскладном стульчике худощавая женщина в блеклом сарафане и пляжной кепочке.

Голубев направился к крыльцу дома, но, увидев на двери замок, решил поговорить с рыбачкой. Спустившись по тропинке к озеру, будто из праздного любопытства, спросил:

– Клюет?..

– Рано утром клевало, – вскинув невеселый взгляд, тихо ответила женщина.

– На утренней зорьке обычно клев повеселее.

– Не всегда. Бывает, что несколько зорек подряд впустую проскучаешь. Карась – рыба привередливая.

– Сегодня много наловили?

Женщина молча приподняла из воды садок, чуть не доверху наполненный трепещущимися карасями.

– Ого! – воскликнул Слава. – Пожалуй, килограмма четыре будет.

– Больше пяти. Дня два прожить хватит.

– На рыбе?

– От рыбы меня уже тошнит.

– Зачем же ловите?

– Для продажи. Других средств к существованию нет. Одна лишь рыба да еще гладиолусы немного выручают.

Разговоров о трудной жизни Голубев не любил. Каждый раз, когда люди начинали жаловаться на беспросветную нужду, у Славы возникало такое горько-тоскливое чувство, будто лично он был виноват во всех житейских несуразностях. Только служебный долг оперативника заставлял терпеливо выслушивать жалобщиков и в поисках истины порою подыгрывать им.

– Пособие по безработице давно не платят. На работу устроиться негде, – тихим голосом продолжала женщина. – Начальники обнаглели. Говорят, на зарплату работягам денег нет, однако на строительство собственных дворцов миллионы тратят. Конечно, кто попробоистей из работяг, те тоже находят, где урвать, а лопухам, как мы с мужем, ничего не достается.

– Да, когда все тянут одеяло на себя, непробойному может достаться разве что лоскут пододеяльника, – с сочувствующим вздохом подыграл Слава и, стараясь уклониться от неприятной для него темы, быстро спросил: – Не знаете, скоро Люлькины будут дома?

Женщина удивленно повернула к Голубеву моложавое, без малейших признаков косметики, лицо. Карие глаза ее при этом стали настороженными. Несколько секунд поколебавшись, она нерешительно сказала:

– Ну, допустим, я Люлькина. И что?

– Извините, не знаю вашего имени-отчества.

– Ну, Лариса… Васильевна.

– Олег Люлькин – ваш муж?

– Да.

– Он до сих пор домой не вернулся?

– Нет. А вы кто?

– Сотрудник уголовного розыска.

– Олег что-то украл?

– Наоборот, кажется, у него автомашину украли.

Люлькина болезненно поморщилась:

– Беда с этим Олегом. Опять, наверное, с пьяных глаз забыл, где оставил «жигули».

Голубев присел на поросшую осокой кочку:

– Почему «опять»?

– Месяц назад знакомые железнодорожники приволокли его домой в состоянии ни тяти ни мамы. Утром, проспавшись на полу у порога, сел к столу и обалдело спрашивает: «Ларис, как я дома очутился?» – «Как в сказке, – говорю. – По щучьему велению». – «А машина где?» – «Тебе лучше знать, где ты ее бросил». – «Я в гараж не заезжал?» – «Какой гараж! Тебя трупом притащили!» – «Ой, бли-и-ин… накрылась машина»… Уронил голову на стол и заплакал. Рыдал, рыдал, потом как стукнул себя кулаком по лбу: «Елки-моталки! Я ж в Таежном у Кольки Бормотова “жигули” оставил!» – «А нажрался где?» – «Понимаешь, Ларис, шаровая опора у машины полетела. На попутке приехал в райцентр к знакомым ребятам, чтобы раздобыть деталь. Ну а без бутылки какой дурак раскошелится? Вот и загудели». Быстренько умотался из дома и уже к обеду прикатил на исправной машине.

– Часто «гудит»?

– Последнее время вроде успокоился. Стал подрабатывать, детям сладости приносить.

– Много детей?

– Две дочки-школьницы.

– Когда и куда он уехал последний раз?

Люлькина задумалась:

– Сегодня, кажется, пятница?.. Да, пятница… Значит это в среду поехал на железнодорожный вокзал к вечерней электричке. Хотел подработать на пассажирах, которым надо от вокзала добраться до деревень, куда автобусы не ходят.

– Нынче время боевое. Рискованно кого попало в машину садить.

– Олег кого попало не садит. Он обычно берет только женщин с детьми.

– А если клиенты предложат ему бутылку?.. – намекнул Слава.

– На бутылку может клюнуть, – с горечью сказала Люлькина и уставилась Славе в глаза. – Вы скрываете от меня что– то нехорошее. Убили Олега, да?

– Об убийстве говорить пока рано. Машину вашу без хозяина нашли.