Посмертник. Путеводная звезда (СИ)

Порошин снова судорожно вздохнул и поморгал - в глазах, слезившихся от неощутимого ветра с Серой Дороги, замерцали странные огоньки. Ох, как бы в обморок не хлопнуться... нельзя, сейчас никак нельзя! Он поморгал ещё раз, сгоняя слёзы и надеясь, что злое мерцание исчезнет, и вдруг понял, что оно ему не чудится. На Серой Дороге творилось что-то невообразимое. Бледные огоньки душ, одинокие, потерянно бредущие в ледяном тумане посмертия, возвращались.

И было их много, очень много.

Такого ужаса Порошин не испытывал никогда в жизни, даже под самой первой бомбёжкой. Даже зимней ночью в городке Всеславле, глядя на восставших из могилы однополчан.

Когда схлынул этот ослепительный страх, он расслышал далёкий голос, кричащий где-то в голове, на пределе внутренней слышимости. Какой-то маг пробился к нему через мыслеречь:

'Закрывай! Немедленно закрывай окно! Они же сейчас прорвутся! Закрывай, чучело глухое!'

Наверно, это второй маг - тот самый, раненый, о котором упоминал Нестеренко. Как он понял? Как почуял? Или знал про самоубийственный допрос?

'Сейчас!' - ответил он этому паническому воплю, и ощутил ответный короткий выдох. Его услышали.

'Быстрей. Сдвигай края, только плавно! За немца не бойся - когда напряжение возрастёт, его просто утянет обратно. Давай, ну!'

Непослушными пальцами Порошин попытался скрутить новый сверхсильный поток, сдвинуть края разрыва, захлопывая окно - и с ужасом понял, что не может. Проход не закрывался. Он ещё мог держать его, не давая распахнуться окончательно и выпустить наружу сотни мертвецов - но не мог и закрыть. Ни плавно, ни как-то ещё.

Кто-то неизмеримо сильнее их обоих скрыто вмешался в его неумелый обряд и теперь давил, давил, одолевая сопротивление Порошина и заставляя его по сантиметру разводить руки всё шире.

'Закрывай же, дурень! Ну!'

'Я... не могу...'

В немом ужасе Порошин глядел, как несутся на него из серой мглы бледные звёзды возвращаемых на землю душ. Глядел - и ничего не мог поделать. Вот сейчас прорвутся они - а трупов вокруг столько, что полка с огнемётами не хватит, чтобы пожечь всех восставших. И все, все, кто был живой в этом котле - все будут растерзаны ещё до рассвета...

А мёртвый ефрейтор, лежавший перед ним, продолжал бубнить номера приказов и координаты, а сержанты, остававшиеся где-то за кругом магических огоньков, продолжали это всё слушать...

Второй маг несколько мгновений молчал. Порошин из последних сил сдерживал разрыв - но чувствовал, что проигрывает. В лицо хлестал мертвящий ветер, не давая дышать, Серая Дорога давила, толкала, рвалась в живое пространство. Холодный пот заливал глаза.

'Ясно всё, - наконец услышал он, и в голосе незнакомого мага прозвучала смертельная усталость. - Не знаю, как они за твоего покойника зацепились, сразу, что ли, заклятий на него навесили, а поймали нас, как карася на хлеб. За Донцом, похоже, спецы из 'Аненербе' сидят, я с ними сталкивалась уже...'

Господи! Посмертница!

-Маша! - закричал Порошин сквозь ледяной ветер.

'Ваня?! Товарищ маг-лейтенант?'

Какая знакомая усмешка - если б это только помогло, Порошин жизнь бы за неё отдал. Только сейчас неизвестно ещё, кто кому поможет...

'Силён ты, Ваня, сколько шума поднял! Стой, погоди-ка... Так вот оно что'.

-Что? - Порошин не замечал, что разговаривает вслух. Сержанты, должно быть, решили, что он чокнулся.

'Не зря на тебя тот разведчик зуб точил. Не зря у тебя в ауре эти пики проскакивали... всё-таки подцепил тебя немец, и так, что даже я не учуяла. Ох, я бы с вашей разведкой поговорила, какими они методами пользуются, да только поздно уже... А ты окно держи, держи, сейчас придумаем, что делать...'

Что делать, что делать... Порошин слышал звучавший в голове голос Маши так ясно, словно она стояла рядом - и понимал, что ничего они не придумают. Не успеют. Невозможно остановить такой вал силы - всё равно что на танк с голыми руками выйти. Только и остаётся, что погибать. Ему.

-Маша... - он впервые называл её так вслух, но она тотчас откликнулась. - Зови своих, пусть дают сигнал - идти на прорыв сейчас же. И ты уходи. Я ещё какое-то время тут... удержу, но потом... Тебя выносить надо, ты ранена, мне сказали...

'Не дури, товарищ маг-лейтенант Порошин, - кажется, она улыбалась. - Я не ранена, я убита. Мне жить осталось полсуток в лучшем случае - счастье, что я сама себе болевой шок сняла, умею. А то бы уже... не было'.

Как Порошин устоял на ногах - непонятно.

-Ты что говоришь... ты что... ты уверена, да?

Немой смешок. Уверена... Такая, как посмертница, не врёт - и самой себе в первую очередь.

-Значит, мы остаёмся оба, - сказал он.

'Значит, ты идёшь прикрывать прорыв. Понял, товарищ маг-лейтенант? Я тебя по званию старше - так что это приказ. Окно только мне передай, я тут поработаю, как умею. Мне уже всё равно, на два часа больше жить или на два часа меньше...'

Порошин фронтовой дисциплины не нарушал - но это был приказ, которого он не мог послушаться. И не послушаться тоже не мог, потому что окруженцам идти на прорыв без мага - верная погибель. А с магом хоть часть их доберётся до реки...