Посмертное слово

Он отошел в сторону и позволил гостю беспрепятственно осмотреть машину.

Великолепный «ренджровер» был безнадежно испорчен снаружи. На крыше пузырилась широкая лента шелушащейся краски; по стеклам стекала белая пена, распространяя жуткую вонь. Весь кузов оказался в разноцветных потеках.

— Растворитель для краски! — наконец вспомнил Маркби.

— Вандализм! — ревел ветеринар. — Злобный вандализм, и ничего больше!

— Кто это сделал? — прошептала его жена.

— Хулиганы! Я засажу их за решетку! Где же наши полицейские, чтоб им провалиться?! Эй, послушайте… — Армитидж вдруг вспомнил первые слова Маркби. — Если вы тоже из полиции, значит, и вы сгодитесь.

— Извините, нет. Особенно если вы уже позвонили в местный участок. Видите ли, я здесь в отпуске. Зашел к вам совершенно по другому делу, но, очевидно, сейчас неподходящее время. Зайду попозже.

— Нет, погодите! — Армитидж схватил его за рукав. — Сейчас здесь, кроме вас, других полицейских нет. Вы мне нужны!

— Приехали! — сказала миссис Армитидж. — Те, другие… настоящие… ой, простите, я совсем запуталась… Я имею в виду — приехали полицейские, которым я звонила.

Маркби с облегчением увидел патрульную машину, которая остановилась у ворот. Оттуда вышли два молодых констебля.

— Значит, вы в надежных руках… — проговорил Алан, пятясь. Очень неудобно получилось! Эти юные и старательные констебли наверняка спросят, кто он такой. Вот они удивятся! Наверное, подумают: что здесь забыл чужак-суперинтендент?

— Прошу вас, подождите, — сказала миссис Армитидж, решая его судьбу. — Рори в ужасном состоянии; еще спустит собаку на молодых людей и оскорбит их. А вы им все объясните.

В конце концов объяснять Маркби ничего не пришлось. Армитидж и сам вполне внятно рассказал, что случилось. Он вышел на улицу после завтрака, хотел съездить на заправку — он всегда заливает полный бак, потому что его в любой миг могут позвать на какую-нибудь отдаленную ферму. В общем, он вышел и все увидел. Позвал Джил; она тоже выбежала из дому. Пока они осматривали машину, подошел этот человек…

Тут ветеринар устремил указующий перст на Маркби, привлекая к нему всеобщее внимание. Маркби изо всех сил старался напустить на себя вид невинного случайного прохожего. Двое молодых сотрудников полиции смерили его беглым взглядом и расспрашивать не стали, ведь он явился уже после происшествия и, следовательно, ничего не видел и ничего не может им сообщить. Маркби вздохнул с облегчением.

Рори все больше выходил из себя. Да, он обычно оставляет машину здесь, под навесом. Да, гараж у него есть, но там стоит машина жены («Ведь так, Джил?»). Гараж небольшой, и «ренджровер» входит в него с большим с трудом. Он боялся поцарапать краску, поэтому и ставил машину под навес. Нет, вы только подумайте! Боялся маленькой царапины, а теперь посмотрите-ка на машину! Нет, ничего он не слышал. И его жена тоже («Ведь правда, Джил?»). И он понятия не имеет, кто мог это сделать («Верно, Джил?»). Нет, никаких других происшествий или ущерба они не обнаружили («Правда, Джил?»). Кстати, что полиция теперь намерена делать? («Вот именно, Джил!»)

Полицейские мудро позволили Рори выкричаться, записали его показания и обещали держать его в курсе. Ветеринар, которому пришлось довольствоваться такой малой помощью, смотрел вслед отъезжающей патрульной машине.

— Вот за что я плачу налоги! — с горечью проговорил он.

— Иди-ка лучше позвони в страховую компанию, — посоветовала жена.

— Да, да… — пробурчал Армитидж и посмотрел на Маркби. — Извините, забыл, кто вы такой… Что вы хотели? Вы насчет заболевшего животного?

— Нет, — ответил Маркби. — Я насчет мертвого. Меня интересует пони миссис Смитон.

— Не могу сказать, что хорошо знал Оливию, — сказал Рори. — Как и все мы, впрочем. Не такой она была человек, чтобы охотно собирать вокруг себя большое общество.

Они сидели в уютной, хотя и неприбранной гостиной. Рори горбился в любимом кресле. Джил Армитидж только что поставила на низкий столик кофе. Одну кружку она протянула гостю, вторую — мужу, третью взяла себе и села.

— По-моему, — сказала она, — Оливия заботилась о своем пони больше, чем о человеке. Мне кажется, это была чересчур сильная привязанность. А вы как думаете?

Она подняла взгляд на Рори; тот шумно хлебнул кофе.

— Понимаю, о чем вы. — Маркби кивнул Джил. — Но у многих людей животные — единственные друзья. Конечно, печально, когда так получается, но иногда люди делают сознательный выбор. Теряют веру в людей.

— Но Оливия вполне могла завести себе друзей и среди людей! Найти тех, кто бы о ней заботился. У нее не было оснований подозревать никого из нас в недобрых намерениях. Мы никогда не причиняли ей вреда. Она сама не желала ни с кем дружить. Правда, Рори ей нравился, — добавила Джил, поразмыслив. — Ко мне она относилась похуже, но все потому, что я считала ее сварливой старой склочницей; наверное, она это понимала.

— Да ладно тебе! — возразил ее муж. — Ты всегда относилась к ней очень по-доброму.

— Да. Но ее не проведешь! Старушка наверняка догадывалась, что я о ней думаю.

Маркби повернулся к ветеринару:

— Из-за чего околел пони?