Посмертные записки Пикквикского клуба

— Ну да, Рамси, ведь он обил у нас пороги. «Что скажете, сэр? — говорит Фогг, взглянув на него исподлобья, — ведь знаете, как он смотрит. — Деньги, что ли?» — «Да, — говорит Рамси, — принес деньги вам, сэр, все сполна. Долг мой: два фунта десять шиллингов; да протори, по вашим словам, стоят три фунта пять шиллингов — вот вам вся сумма», — продолжал он, вынимая с глубоким вздохом денежный сверток из своего кармана. Старик Фогг взглянул сперва на деньги, потом на Рамси и потом кашлянул три раза — вы знаете, как он кашляет. Ну, думаю себе, — быть тут чуду. «Вы, полагаю, не знаете, — сказал он, — что уж ведь подано ко взысканию против вас, и это, естественным образом, должно увеличить издержки». — «Как это можно! — сказал Рамси, отскакивая назад. — Срок только что кончился вчера вечером». — «Знаю, — сказал Фогг, — бумагу мы отправили сегодня поутру. Джексон ведь отнес ее в суд, мистер Викс?» — Разумеется, я сказал, что отнес. — Старик Фогг кашлянул опять и взглянул на Рамси. «Боже мой, — сказал Рамси, — сколько трудов мне стоило скопить эти деньги — и вот опять не впрок! — этак можно с ума сойти». — «Не сойдете, — сказал Фогг холодным тоном; — ступайте-ка лучше домой и зацепите еще малую толику». — «Да где же бы я взял? Нет у меня ни пенни в целом доме!» — вскричал Рамси, ударив кулаком по столу. — «Послушайте, сэр, вы пришли сюда, конечно, не затем, чтоб делать грубости у меня в канцелярии!» — сказал Фогг притворно сердитым тоном. «Я вам не делаю никаких грубостей», — сказал Рамси. «Вы грубиян, сэр, — сказал Фогг, — извольте убираться вон и приходите в канцелярию, когда научитесь вести себя, как прилично порядочному джентльмену». Рамси пытался было еще что-то сказать, но Фогг не хотел больше слушать. Бедняга взял свои деньги и вышел из канцелярии. Лишь только затворилась дверь, старик Фогг повернулся ко мне с веселой улыбкой и вынул бумагу из кармана. «Вот вам, говорит, — наймите извозчика и скачите в палату как можно скорее. Протори мы выручим сполна со включением законных процентов: он человек степенный, с огромной семьей и зарабатывает около двадцати пяти шиллингов в неделю. Мы повыжмем из него все, что можно, мистер Викс. Это будет истинно доброе, христианское дело. Он человек бедный и сидит иной раз без куска хлеба со своей голодной семьей. Пусть для него этот случай послужит уроком — не входить опрометчиво иной раз в долги, когда трудно заплатить. Не так ли, мистер Викс?» И, уходя из комнаты, Фогг улыбался с таким добродушным видом, что весело было смотреть на него. Человек деловой, господа, — сказал Викс тоном величайшего удивления, — заноза, провал его возьми!

Все писари единодушно согласились с этим мнением и нашли, что мистер Фогг — образцовый стряпчий.

— Здесь тонкий народ, сэр! — шепнул мистер Уэллер своему господину. — Сумеют и продать, и выкупить!

Мистер Пикквик утвердительно кивнул головой и откашлянулся довольно громко, чтоб привлечь внимание молодых джентльменов за перегородкой. Облегчив свою душу разными замечаниями и остроумными шуточками насчет одураченного Рамси, писари действительно припомнили на этот раз, что в их конторе сидит незнакомый джентльмен.

— Фогг не свободен ли теперь? — сказал Джексон.

— A вот я справлюсь, — сказал Викс, лениво вставая со своего места. — Как о вас сказать мистеру Фоггу?

— Мое имя — Пикквик, — отвечал достославный герой наших записок.

Джексон побежал наверх и, немедленно воротившись, объявил, что мистер Фогг просит мистера Пикквика подождать минут пять. Передав это поручение, мистер Джексон опять уселся за стол.

— Как зовут этого джентльмена? — спросил Викс.

— Пикквик, — отвечал Джексон, — это ответчик по делу вдовы Бардль.

Тихий шорох и напряженные усилия задушить припадок смеха послышались из-за перегородки.

— Они, сэр, подскрыливают над вами, — шепнул мистер Уэллер.

— Подскрыливают надо мной! — воскликнул мистер Пикквик. — Что это значит, Сэм?

Вместо ответа мистер Уэллер указал большим пальцем через свое плечо, и мистер Пикквик, обратив в эту сторону свои глаза, с изумлением увидел, что все четыре клерка, делая самые уморительные гримасы, обозревали через ширмы до мельчайших подробностей фигуру и осанку мнимого возмутителя спокойствия женских сердец и бессовестного нарушителя нежных клятв. Пораженные, однако ж, его гневным взглядом, они бросились к своим местам, и неистовый скрип перьев возвестил начало их усердной работы.

Внезапный звон колокольчика заставил мистера Джексона вновь отправиться в комнату Фогга. Воротившись через минуту, он объявил, что мистер Фогг может теперь принять мистера Пикквика, если угодно ему пожаловать наверх.

Наверх пошел один мистер Пикквик, а верный слуга его остался внизу. На одной из комнатных дверей второго этажа была изображена аршинными буквами золотая надпись: «Мистер Фогг». После предварительного доклада, мистер Пикквик вошел, наконец, в эту заветную дверь.

— Додсон дома? — спросил мистер Фогг.

— Дома, — отвечал Джексон.

— Попросите его сюда.

— Слушаю.

Джексон ушел.