Посмотри на меня

Ответ настолько искренен, что на миг я не знаю, что сказать. А потом вспоминаю вчерашний разговор с Лорой, ее слова о том, как Гаррет всегда стремился защитить меня, а я об этом даже не догадывалась. При мысли, что я значу для Гаррета больше, чем когда-либо думала, я ощущаю теплоту в груди.

– Нет, клянусь. Я никогда не встречаюсь с клиентами. Я оберегаю себя.

– Хорошо. И это то, чем тебе нравится заниматься, верно? А не нечто такое, что ты вынуждена делать?

Я сглатываю вставший в горле ком. На этот вопрос у меня нет ответа. Стыд по поводу того, что я часть секс-индустрии, наверное, самая сложная часть моей работы. То, как общество заставляет меня скрывать это или стыдиться, как будто этот труд хуже, чем на заправке или в библиотеке. Работа есть работа. Заявить, что она мне не противна, – это больше, чем может сказать множество людей.

– Это тебя волнует? Знать, чем я занимаюсь?

Гаррет подходит, засовывает телефон в карман, упирается руками в столешницу по обе стороны от меня и наклоняется ближе. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.

– Когда-нибудь появится мужчина, которому не понравится то, чем ты занимаешься. Он захочет, чтобы ты принадлежала только ему, потому что думает, что ты не более чем тело, которое он может контролировать. И это будет потому, что он не уверен в себе. Настоящий мужчина знает, что по-настоящему обладать кем-то – привилегия, что у тебя есть не только тело, а нечто гораздо большее. Я хочу, чтобы ты понимала разницу, Мия.

Я, затаив дыхание, смотрю ему в глаза. Пространство между нами заряжено электричеством и готово взорваться в любой момент. Но когда я ожидаю, что Гаррет прильнет к моим губам и поцелует, он этого не делает. Лишь отстраняется и идет к лестнице, ведущей в подвал.

– И какой из них ты? – спрашиваю я.

Гаррет останавливается и поворачивается ко мне.

– Я еще сам не разобрался, – отвечает он и исчезает на первом этаже.

Правило № 17: Когда пора уходить, уходи

Гаррет

Это наша последняя ночь в доме у озера, поэтому я не удивляюсь, услышав, как Мия, крадучись, тихими шагами спускается по лестнице в мою комнату. Мы не говорим ни слова. Она забирается ко мне в постель и ложится рядом.

За последние несколько дней мы ясно дали понять друг другу: мы не дурачимся в постели. Мия уже дважды спала рядом, но мы оба, похоже, согласны с тем, что это слишком близко к сексу и нам не стоит играть с огнем. Искушение раздеться и скользнуть друг в друга слишком велико.

Я слишком стар, чтобы играть с двадцатитрехлетней девушкой. Я знаю это, но на этой неделе мы вели себя как похотливые сводные брат и сестра, которые ничего не могут с собой поделать. И я принял это. Мне не стыдно. Я так долго обходился без секса, что с таким же успехом могу вновь считаться девственником, и трахать Мию в рамках эксперимента было бы нехорошо. Я пришел сюда, чтобы выяснить, чисто ли физическое мое внезапное влечение к Мии или это нечто большее. И хотя ответ на эти вопросы мне по-прежнему не известен, я вижу: физический аспект слишком важен, чтобы оставлять его без внимания.

Мы не говорим друг другу ни слова. Я лишь обнимаю ее и жадно целую. Я едва смог поцеловать ее вечером в присутствии наших родителей, и у меня не было ни малейшего шанса прикоснуться к ней. Не могу поверить, как сильно я соскучился по этому, как истосковался по ней. Прошло всего несколько дней, а я уже чувствую, что не могу без этого.

А завтра я должен начать жить без этого… навсегда.

Мия молча прижимается ко мне. Вспыхивает молния, всего на секунду заливая комнату ярким светом. Затем следует оглушительный раскат грома. Мия вздрагивает в моих объятьях, и я сжимаю ее еще крепче. Ее лицо лежит на моей груди.

Но вскоре желание прикоснуться друг к другу берет верх, и мы снова целуемся. По идее, мы многое должны сказать в этот момент, например установить границы и ожидания. И пусть красноречие не мой конек, я знаю, как это сделать. Хочу выразить свои чувства к ней при помощи наших тел. Я в буквальном смысле наблюдаю, как люди делают это каждый день.

Целую ее, я рассказываю Мие, что чувствую. Зажмурив глаза, сжимаю зубами ее нижнюю губу и легонько покусываю, чтобы она вскрикнула. Мия отвечает тем, что льнет ко мне и обвивает руками и ногами.

Я ложусь на нее и прижимаюсь к ней тазом. Не отрывая от меня губ, Мия что-то напевает и крепче сжимает бедра. Мой член быстро твердеет. Я трусь об нее, с каждым разом все сильнее и сильнее в ритме, который воспламеняет все мое тело.

– Это даже почти лучше, чем секс, – бормочу я, касаясь губами ее губ. – Хотеть тебя так сильно.

– Гаррет, пожалуйста! – восклицает Мия.

Я ложусь на нее всем телом и работаю все сильнее и сильнее. Она дугой выгибает спину, и ее дыхание почти останавливается.

– Боже, Мия, ты так прекрасна, когда собираешься кончить. Я не могу насмотреться на тебя.

Ее ногти впиваются мне в спину. Я всем своим затвердевшим членом трусь об ее клитор, чтобы довести Мию до исступления.

– Быстрее! – задыхаясь, умоляет она.