Посмотри на меня

Ее отношения с Айвеном стали еще более странными, чем раньше. Сегодня она фактически объявила ему о разрыве, и это разбило ей сердце. Однако он до сих пор рядом с ней, в ее доме, и смешит ее, как будто ничего не случилось. Но нечто все-таки случилось, нечто очень серьезное и, возможно, непоправимое, Элизабет чувствовала это по тяжести у себя в груди. За день она пришла к любопытному выводу: никогда раньше с ней такого не случалось, чтобы, решив положить конец сближению с мужчиной, она продолжала чувствовать себя комфортно в его компании. Ни один из них не был готов к большему, по крайней мере пока, но ей так хотелось, чтобы он был готов.

Ужин с Бенджамином прошел неплохо. Она поборола свою нелюбовь к ресторанам, к еде вообще и к пустым разговорам. Ей легко удавалось это с Айвеном, и она даже иногда получала удовольствие, но все равно каждый раз это было для нее непросто. Светские разговоры не привлекали ее, однако у них с Бенджамином было много общего. Они приятно поболтали и вкусно поели, но Элизабет не расстроилась, когда пришло время возвращаться домой. Ее мысли витали далеко, она думала об Айвене и о том, что их ждет впереди.

Хихиканье Люка положило конец ее грезам.

Айвен заговорил:

– Бонжур, мадам.

Элизабет подняла голову и увидела, как Айвен с Люком входят из сада в оранжерею. Оба они прижимали к правому глазу лупу, от чего их глаза казались огромными. Над верхней губой у обоих черным фломастером были нарисованы усы. Она ничего не могла с собой поделать и засмеялась.

– О, но, мадам, тют не над щем смеяться. Пррроизощло юбийство, – серьезным тоном сказал Айвен, подходя к столу.

– Убийство, – перевел Люк.

– Что? – Элизабет широко раскрыла глаза.

– Мадам, мы ищем улики, – объяснил Люк, его неровно нарисованные усы ходили вверх и вниз, когда он говорил.

– Ужасное юбийство йимело мьесто в вашем жардене, – объяснил Айвен, проводя лупой над поверхностью кухонного стола.

– Жарден – это сад по-французски, – объяснил Люк.

Элизабет кивнула, сдерживая смех.

– Простите нас за то, что мы форфались в ваш дём. Позвольте представиться. Я мистер Месье, а йето мой глюпый друг месье Кичдовереп.

Люк пояснил:

– Это «переводчик» наоборот.

– О, – кивнула Элизабет. – Что ж, очень приятно познакомиться с вами обоими, однако я очень занята, так что, если вы не против… – Она со значением посмотрела на Айвена.

– Не против? Конечно, мы против. Мы в процессе очень серьезного расследофанья, а что вы? – Он посмотрел вокруг, его глаза остановились на скомканных листках рядом с корзиной для мусора. Он поднял один из них и стал рассматривать в лупу.

– Насколько я вижу, вы делаете снежки.

Элизабет скорчила гримасу, и Люк захохотал.

– Мы должны допросить вас. У вас нет какого-нибудь фонаря с ярким светом, чтобы мы могли светить вам в лицо? – Айвен осмотрел комнату, но отказался от своего намерения, поймав взгляд Элизабет. – Очень хорошо, мадам.

– А кого убили? – спросила она.

– Ага, как я и подозревал, месье Кичдовереп, – они расхаживали по кухне в противоположных направлениях, все еще прижимая лупы к глазам, – она делает вид, что не знает, чтобы мы ее не подозревали. Очень умно.

– Ты думаешь, это она сделала? – спросил Люк.

– Посмотрим. Мадам, ранее сегодня днем на тропинке, которая ведет от вашей оранжереи к веревке для сушки белья, был найден червяк, раздавленный насмерть. Его убитая горем семья рассказала нам, что он вышел из дома, когда кончился дождь, с целью пересечь тропинку и попасть в другую часть сада. Причины, по которым он хотел отправиться туда, неизвестны, но это обычное для червяков поведение.

Люк и Элизабет посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Дождь закончился в половине седьмого, именно в это время червяк вышел из дома. Вы можете сообщить мне, где вы находились в это время, мадам?

– Я подозреваемая? – смеялась Элизабет.

– На йетой стадии расследофанья все являются подозреваемыми.

– Ну, я вернулась с работы в четверть седьмого и занялась приготовлением ужина. Потом пошла в подсобное помещение и положила мокрую одежду из стиральной машины в корзину.

– Что вы сделали потом? – Айвен поднес лупу к ее лицу и подвигал ею в разные стороны, изучая его. – Я ищу улики, – прошептал он Люку.

– Потом я подождала, пока кончится дождь, и повесила выстиранное белье на веревку.

Айвен театрально открыл рот:

– Вы слышали это, месье Кичдовереп?

Люк захихикал, обнажая дырку на месте недавно выпавшего зуба.

– Тогда это значит, что вы юбийвийца!

– Убийца, – перевел Люк.

Они оба повернулись к ней, прижав лупы к глазам.

Айвен заговорил:

– Так как вы попытались скрыть от меня свой день рождения на следующей неделе, то в качестве наказания мы приговариваем вас к организации вечеринки в саду в память о недавно ушедшем из жизни месье Изгибе, червяке.

Элизабет застонала:

– Ни за что!

– Я знаю, Элизабет, – он сменил французский акцент на великосветский британский, – общаться с людьми из городка – это так чудовищно страшно.

– Какими людьми? – Элизабет прищурилась.