Посмотри, отвернись, посмотри

Второй подошел и оттеснил Антона, сунув мне в рот скомканную тряпку. На ней расплылись капли крови из моего носа. Скосив глаза, я видела, как ткань темнеет – из носа текло, как из открытого крана. Голова кружилась. Смешно, но я всерьез боялась упасть, завалиться набок. Я бессильно что-то мычала – звук вырывался скорее по инерции, чем из-за осознанного усилия. Теперь услышать меня никто не мог.

Надо мной склонился Антон. Напряжение в плечах резко ослабло – нас с Сашей отвязали друг от друга. Ее отнесли к окну, а я осталась возле стены, избитая, с грязной тряпкой во рту. Неумолимо накатывала дурнота. Я отчетливо поняла, что эта опустевшая комната с грубо заколоченными окнами и трещинами на стенах – последнее, что я увижу. Короткий столб солнечного света, низкий потолок… Сквозь мутную пелену черные балки напоминали огромных рыб, плывущих наискось вверх, к лучам.

Саша пришла в себя. Пыталась заорать, но ей тоже заткнули рот. По шее у нее стекала струйка крови. Костяшки на правой руке были разбиты.

Необъяснимо и глупо, но в ту секунду я почему-то думала не о жуткой участи Саши, не о маме с папой и не об Эмме… Я думала о драповом пальто, которое никто не вынет из гаража. Ветшать ему, изъеденному молью, отсыревать, медленно разлагаться, пока сосед не спохватится и не выкинет его в мусорный бак. Бедный мой старенький призрак. Мой единственный друг.

– Все, кончаем, – суховато сказал Антон и завязал вокруг шеи разорванные края объемного синего пакета. Этот пакет, закрывший его до колен, делал моего мужа похожим то ли на мясника, то ли на уборщика.

Я задергалась в тщетной попытке разорвать веревки.

Желтые и черные пятна перед глазами вспыхнули еще ярче, и одно из них оформилось в мешковатую мужскую фигуру в спортивном костюме. Фигура появилась из соседней комнаты, перешагнула через неподвижное тело убитого парня и громко позвала:

– Э-э, орлы!

Оба человека в комнате дернулись, как от выстрела.

– Полиция. Дурить не надо, – успокаивающе сказал мужчина. Когда пятна раздвинулись, я разглядела, что он довольно крепкий, хоть и с брюшком. Лицо потрепанное, под глазами мешки. – Ножик брось, сокол. Не в меня, а в сторонку. И чтобы в барышню не прилетело случайно.

В руках мужчина сжимал пистолет. Он держал Антона на прицеле.

Они кинулись на него одновременно, без всякого сигнала. Грянул выстрел, эхо дробно разбежалось по комнатам, оглушив меня, и над просветом в крыше взметнулась стая птиц. Три фигуры слиплись в ком, из которого доносились вскрики, удары и мат. Нелепо трещал мусорный пакет.

В тот миг я поняла в полной мере, что значит терять вспыхнувшую надежду. Лучше бы ее не было. В том, что Антон со своим подельником управятся с бедолагой, не оставалось никаких сомнений.

Через центральную балку перевесился человек и по-кошачьи мягко спрыгнул на пол. От изумления я перестала стонать. Саша смотрела на него не отрываясь, как на привидение. Мне почудилось, будто в сумраке глаза пришельца сверкнули, словно расплавленное серебро. Что мне точно не почудилось, так это ухмылка на его губах – как у мальчишки, предвкушающего славную шалость.

С этой ухмылочкой он и врезался в человеческую массу, катившуюся по полу.

У меня мелькнула мысль, что за его броском стоит тот же самоубийственный порыв, что у Саши. Первый, с пистолетом, до последнего не желал пускать в ход оружие. А этот как будто мечтал оказаться в гуще драки.

Но тут в полный голос заорал Антон. Его вышвырнуло наружу, будто медузу прибоем. Он с трудом поднялся и снова бросился в схватку. Отброшенный пистолет чернел в углу. Я пыталась доползти до него, но со связанными за спиной руками об этом нечего было и думать.

И вдруг все закончилось. Мгновенно, словно оборвали киноленту. Я не успела моргнуть, как двое мужчин оказались на полу. Руки заломлены за спину, оба орут и извиваются от боли.

Щелкнули наручники, мужчина в спортивном костюме подобрал свой пистолет и сунул в кобуру на поясе.

– Фффух! – Он вытер мокрый лоб. – Мощно бы они меня отметелили… Ты был прав.

– Я всегда прав, – отозвался второй.

И тут я его вспомнила. Частный детектив Илюшин!

Первый дохромал до Саши, рухнул перед ней на колени, вытащил кляп, развязал и ощупал. Она что-то пыталась сказать, но только шевелила губами.

– Щас, Сашка, щас! Воду принесу, будет полегче!

– Кирилл? – наконец выдохнула она. – Воропаев, ты как здесь?..

– Молчи, не трать силы. Пей давай.

Про меня как будто забыли. Илюшин склонился над неподвижным телом, прижал пальцы к шее. Поймал взгляд своего приятеля и коротко качнул головой.

– Позвони, пожалуйста, всем, кому полагается, – попросил он и подошел ко мне.

Треснула стяжка за спиной, словно сухая ветка. Я чуть не упала ничком. Руки висели как чужие, я едва могла пошевелить пальцами.

Илюшин помог мне сесть нормально, спиной к стене. Открыл бутылку воды, дал напиться. Справившись с рукой, я наконец смогла смыть кровь с лица.