Пособие для начинающих шантажистов

Приложив массу усилий, мне удалось отговорить Жорика от соблюдения ритуала провожания. Остановились на том, что опер посадит меня в такси и запомнит номер машины.

– Всю жизнь я возвращалась домой одна, и до сих пор жива! Нашел за кого беспокоиться. Все маньяки и преступники обходят меня стороной, потому как «зараза к заразе не прилипает», – усердно отшучивалась я уже на лестничной площадке.

– Мало ли, вдруг ты встретишь какого-нибудь порядочного человека, – в тон мне проговорил опер, потом вдруг остановился, – Постой минутку, я хочу исследовать выход на чердак.

Сопротивляться было бесполезно, и я молча поплелась наверх за этим сумасшедшим. Как и ожидалось, чердак оказался вполне дееспособным.

– Только не говори, что ты собираешься туда лезть! – заныла я.

– Хорошо, полезу молча, – Жорик уже протягивал мне руку с верхней ступеньки.

Самая здравая мысль из всех пришедших мне в голову по этому поводу советовала снять шпильки и идти босиком. Остальные были еще бредовее, и я решила не обращать на них внимания.

– Приятно, когда находятся компаньоны для подобных вылазок, – Жорик подсвечивал зажигалкой и мы, натыкаясь на торчащие всюду балки и провода, с трудом пробирались к центру чердака, – Я сразу понял, что ты «наш человек».

– Дурак дурака видит издалека, – прошептала я, обеими руками вцепившись в опера и мысленно доказывая себе, что привидений не существует.

Пыльное чердачное окно резко очерчивало освещенную площадку, пропуская на чердак тусклые лучи звездного неба и городские блики. Посередине этой площадки в пыли четко вырисовывался след от ботинка.

– Ага, – Жорик бросил мою руку и в два прыжка оказался под окном, – След от мужского ботинка. Сорок третий размер. Как у меня.

Я с грустью подумала, что могла узнать размер ноги своего бывшего мужа и при менее драматичных обстоятельствах. Дабы не остаться одной в объятиях пугающей темноты, я была вынуждена совершить короткую пробежку. Наткнувшись на какую-то деревяшку, я взвизгнула и упала прямо в объятия оперу. Провидение толкало меня на непорядочные поступки.

– Поймал! – улыбнулся Жорик, и чиркнул зажигалкой, дабы посмотреть, обо что я споткнулась.

Из-за его спины сквозь грязные разводы на окне подглядывало удивительно звездное для городской ночи небо. Огоньки зажигалки плясали в смеющихся глазах.

– У тебя паутина на лице, – не вынимая взгляда из моих глаз, Жорик провел большим пальцем по моему подбородку.

Я невольно потянулась щекой к его ладони. Жорик неуверенно, едва касаясь кожи, пробежался пальцами по моей щеке . И я, конечно же, сделала то, что должна была сделать: томно притушила взгляд ресницами и подставила губы для поцелуя. Это не были страстные объятия давно желавших связи любовников. Нет, мы как бы пробовали друг друга. На вкус, на ощупь, на запах. А я тем временем незаметно вытягивала из кармана Жорика салфетку с пометками, грозящими разоблачением Шурика. Потом комкала её и засовывала себе в куртку, мысленно браня себя последними словами, как за подобное надругательство над чувствами, так и за то, что мне, в сущности, очень нравилось целоваться с этим человеком.

– Стоп! – я, тяжело дыша, отстранилась, – Так нельзя. Мы вместе работаем, а значит…

– Ничего это не значит, – Жорик не убирал руку с моей талии, – Я нашел тебя, понимаешь? – он скользил восхищенным взглядом по моим волосам, распрямляя локон и натягивая его против света.

Я не понимала. Я уже который день ничего не понимала в происходящем. Судьба подкидывала всё новые сюрпризы, ставила меня во все более неудобные позы, наблюдая с иронией за моими вялыми попытками вырваться из сетей творящегося абсурда.

– Послушай, Георгий, – я все таки убрала его руку и отошла на два шага назад, – Я всё понимаю, но… Сейчас не время.

Это была не самая умная фраза, но другую придумать сейчас я не могла.

– Извини, – Жорик как-то моментально потух, глаза перестали излучать тепло, губы скомкались в привычную скептическую насмешку, брови опустились на привычное место, – Забылся. Мне казалось, это нужно нам обоим.

Я промолчала, приказывая сердцу не биться так отчаянно громко.

– Пойдем отсюда, – Жорик первым шагнул в темноту. Он запер вход на чердак со стороны подъезда огрызком толстой проволоки и вызвал лифт.

21. Глава двадцать первая, в которой дела сердешные снова принимают неожиданный поворот.