Пособие для рыцаря

Стражника удивил этот вопрос, но, опустив руку с гербовым щитом Дитмонда, он спокойно ответил:

— Вообще-то, я не считаю количество своих обходов, но думаю, что их было не меньше двадцати.

— Не заметил ли ты чего-нибудь необычного?

— Нет, — задумчиво ответил патрульный. — Я не помню ничего такого, что могло бы привлечь мое внимание. Урчание беспокойных сов, веселые голоса из таверны… все до скуки обыденно.

Тогда юноша, как смог, описал стражнику внешность своего странного гостя и поинтересовался, не видел ли он этой ночью в городе такого человека.

— Боюсь, такой персонаж мне дорогу не переходил, — уверенно ответил страж порядка.

— А может, ты знаешь или когда-нибудь встречал такого человека, — не терял надежды Калим. — Умоляю, напряги память, приятель!

— Послушай, в описанном тобой одеянии по Дитмонду могут расхаживать монахи, маги и еще многие другие люди. Возможно, ответ тебе нужно искать среди них. А я, к сожалению, ничем тебе помочь не могу. Прошу меня простить, моя смена подходит к концу.

Стражник наскоро протер пальцами горного ястреба, изображенного на его щите, и продолжил свой путь по узким улицам Дитмонда. Калим Дариэль, разочарованный отсутствием какой-либо информации о Лиолате, опустил голову и молча поплелся домой.

За три суровых зимних месяца информации этой не прибавилось ни на йоту. Юноша продолжал разносить письма по городу, и жизнь его текла спокойно. Калим уже почти смирился с тем, что тогда, осенней ночью, он всего-навсего видел сон, странный сон. Однако может ли призрачный образ из простого сновидения оставаться в мыслях так долго?..

Тем временем долгожданную весну встречали и в Антильском монастыре. Монахи готовились к великому празднеству Рождения Земли. Считается, что именно ранней весной, в месяце, именуемом месяц Пастуха, произошло создание всего живого могущественными руками Вертимы. Суровая зима, предшествующая этим зеленеющим дням, воспринимается как символ несуществования всего того, что окружает ныне человека. Зимой природа замирает, уподобляясь той безжизненности и пустоте, какая была до создания Земли. Лишь мрачные птицы и окоченевшие от холода звери скитаются по бескрайним снежным просторам в поисках приюта в этом мертвом мире. «Жизнь на Земле началась с весны», — уверяют почитатели Трех Божеств. Поэтому и год в Сиенсэле начинается с первого дня месяца Пастуха. Существует поверье, что сама богиня, прекрасная Вертима, в эти яркие молодые дни сходит на землю и лично одевает могучие деревья в зеленый бархат. Ранним утром богиня парит над густыми лесами, бескрайними полями, журчащими ручьями, над чистейшими реками и озерами, вдыхая в них новую жизнь. А сиенсэльский народ в это время будет гулять, веселиться и поздравлять друг друга с Рождением Земли.

Именно здесь, в Антильском монастыре, продолжал постигать основы магии гость из прошлого по имени Майк. Время изменило этого человека. Он заметно окреп и не казался теперь таким обессиленным и слабым, каким когда-то попал в этот монастырь. Теперь все его действия были наполнены уверенностью, походка приобрела решительность, но оставалась по-монашески спокойной. Могло также показаться, что за столь короткое время он стал выше ростом, но это говорило лишь о том, что теперь он всего-навсего перестал горбиться. Густые светло-русые волосы ученика уже слегка касались плеч, глаза были полны спокойствия и смирения, а зрачки теперь не метались во все стороны, стараясь схватить все подробности открывающейся взору картины. За последнее время Майк подвергся и некоторым внутренним изменениям. Монастырь — место смиренных, сильных духом людей, и он легко вбирал в себя эту атмосферу. Гость из прошлого много работал над собой, часами медитировал, как и все монахи, изучал магию, которая теперь не казалась ему такой удивительной и невероятной. Пристанище в новом мире стало для него школой колдовства и высшей мысли. Здесь Майк обогащал свой духовный мир и постепенно начинал познавать действительность, окружающую его. Ученик добивался полного контроля над энергией своего тела, и теперь не терял сознания во время магических экспериментов. Со временем он постигал все более сложные заклинания, но, по словам Иллариона, его умения пока хватало лишь для того, чтобы выстоять десять секунд в противостоянии со средним боевым магом, да и то если ему удастся увернуться от первой атаки. Тем не менее, успехи в овладении колдовским мастерством были очевидны. И одной из причин того, несомненно, оставалось поистине сильное желание.