Пособие по укладке парашюта

Длинноватый, конечно, план, но так как после рождения Фасольки из числа белых людей меня вычеркнули окончательно, то ничего, окромя халдейской хитрости, мне не оставалось.

Всю оставшуюся до хаты дорогу я радовалась собственной находчивости и по приходе бассейн лично накачала, чтоб побыстрее, значит, вышло.

Ну и вот представьте себе: стоит бассейн под яблонькой, в бассейне водичка, а в водичке розовощекий младенец плещется, вызывая всеобщее слюноотделение. Похмельную мамочку на заднем плане, истерично мечтающую о том, что когда младенца извлекут, так сказать, самой освежиться, можете не представлять.

Надо отметить, что, чуя мое состояние, подлец Фасолька рассекал волны с тройным усердием, и когда бабка наконец-таки пошла за полотенцем, мне казалось, что я вот-вот словлю солнечный удар.

И вот, значит, бабка возвращается с полотенцем через плечо и отдает мне приказ ребенка извлекать. Я беру у нее это самое полотенце, мысленно пою славу богам и уже почти физически ощущаю облегчение…

Срать он начал в тот самый момент, когда я только-только наклонилась над емкостью. Веселые желтенькие какашки солнечными зайчиками плыли по воде, растворяясь в ней не хуже какого-нить «Зукки» и превращая мои несбывшиеся надежды в бурое месиво… Впрочем, если что-то не растворялось, Фасолец немедленно исправлял недостаток, размазывая особо непослушные фекалии по бортику.

Весь ужас заключался не в том, что я не искупалась. А в том, что всю горячую воду бабка извела на бассейн, и те двадцать минут, пока она топила титан, чтобы вымыть Фасольца, я слонялась с ним по участку эдаким дерьмовозом-любителем, зажимая нос одной рукой и отгоняя мух другой.

Следующего дня я ждала с неким ожесточением и, наученная горьким опытом, заряженного пюрами спиногрыза в воду не сажала.

В итоге купание прошло прекрасно, и никакие побочные ингредиенты в бассейн не добавились.

Довольная собой, я отнесла Фасольца домой, уложила на боковую и, нацепив купальник, быстро выскочила во двор.

Бассейн был пуст.

Да, та самая «белая пупочка», которая занимала чадо на протяжении всех водных процедур, оказалась клапаном слива.

И я даже знаю, что подумала бабушка, прибежавшая на мой рык из дома.

«Бог действительно есть».

Вот что она подумала.

О детях

К ак это ни горестно, но я окончательно поняла, что все, что я думала (и продолжаю думать) о собственном киндере, полная туфта и очковтирательство. Ничего из запланированного не получилось, не сбылось ни одного прогноза, и все мои розовые гипотезы рухнули одна за другой. А уж сколько их было, этих самых розовостей…

Начнем с того, что на девятом месяце беременности я была уверена, что у меня родится нечто из рекламы «Ленор» – розовожопое, вполне себе очаровательное и агукающее по поводу и без. Сейчас с полной уверенностью могу сказать, что хотя то, что родилось, было не без прелестей, от «Линор» оно было далеко и в рекламе его бы сняли вряд ли. Вот если бы кто-нибудь удумал рекламировать солидол, то мы бы, безусловно, обогатились… Но сумасшедших, к сожалению, не было: видимо, твердая смазка прекрасно расходится и так. Впрочем, все вышеперечисленное не мешало нам думать, что Ф – не менее чем юный Аполлон, все, что он делает, божественно, а если бы кто-то удумал бутилизировать экскременты Ф, то ему бы дали Нобелевскую за изобретение средства от облысения.

Через пару недель наша вера в Ф пошатнулась. Божество орало с утра до ночи, тратило семейный бюджет, а лысые за дерьмом не приходили. Чтобы укрепиться в начинаниях, мы углубились в книги по материнству. Материнство пообещало, что к двум месяцам ребенок начнет реагировать на погремушки. В качестве доказательства дитячьего интереса к пластику приводилась фотография благолепного младенца с целлулоидным поросенком. «Хо-хо», – сказали себе мы и побежали в магазин за свинарником. Стоит ли говорить, что к тому моменту, когда материнство планировало просветление, наш дом напоминал склад китайского контрафакта? Впрочем, уже через неделю стало понятно, что младенец с поросенком из учебника есть лошара и не знающий жизни простолюдин. Настоящие божества никогда не оскорбляют свои руки непотребной пластмассой, и посему к игрушке должна прилагаться некая куражная обезьяна, которая и обязана отвечать за экшн. Так как денег на покупку специально обученного животного у нас уже не было, то на сцену вышел папенька. И хотя роль примата далась ему не сразу, со временем он так освоил мастерство, что вполне может прокормить себя на этом поприще.