Посох Велеса

— А когда она это сказала? — Катя замерла, прокручивая мысленно вечерний разговор.

— А вот только, когда я с ней беседовала. Ты сбираться будешь или мне одной идти?

— Буду, конечно, — Катя спустила ноги с кровати, вставила их в штанины. Натянув до колен, встала, поправляя брючины.

— Ладно все село, — отметила Ярослава, раскладывая на столе мешочки с травами и перевязывая их между собой. — Рубаху тоже одевай, а платье в мешок сунь.

Катя огляделась в его поисках — он оказался брошен на полу, около сундука.

— Ты что затеяла? Мы как до Аркаима доберемся? Это ж столько километров… то есть верст!

Ярослава сунула в свой мешок плоскую деревянную флягу, небольшой треногий котелок, подвязанные на единую веревку и скрученные между собой мешочки с травами, сверху положила платье и теплый кафтан.

— Доберемся! А к бабушкиному возвращению уже вернемся, еще и с новостями. Вот бабушке и помощь будет! — и она тихо добавила: — Нам бы только из Тавды выбраться.

Катя вздохнула. То, что делала Ярушка, ей не нравилось. Но и ждать несколько дней тоже не могла.

— Волноваться мама твоя будет.

— Не будет, коли не узнает!

— Так ты думаешь, нас не хватятся, что ли?

Вместо ответа Ярослава к ней повернулась, замерла:

— А вот это ты дело говоришь! Точно. Хватятся.

Она задумалась. За окно уже свистели соловьи, чирикали воробьи. По соседскому двору бегала, собирая птенцов гусыня — то и дело раздавался ее раскатистый крик.

Ярослава распахнула ставни.

С березы, суетливо хлопая крылышками, на подоконник уселся воробей, принялся важно доклевывать вчерашние крошки.

— А где же твоя хозяйка? — улыбнулась ему Ярушка. И тут же второй воробей, с большим белым пятном на правом крыле, слетел с ветки, тоже выклевывая кошки из щелочек. — А ну-ка, давайте-ка на подмогу, мои милые!

С этими словами она наклонилась над птицами так низко, словно на ушко им нашептывала тайну.

Воробьи нахохлили темные перышки, округлились, расправили крылья и разом шагнули в комнату, приземлившись на пол… Катей и Ярославой, в исподних льняных платьях, с аккуратно вплетенными в косы лентами. Точь-в-точь, если не считать немного птичьей повадки поворачивать голову и моргать.

Катя вытаращила глаза, на всякий случай, ощупав себя, посмотрела на свои руки. Ее копия, искоса глянув на оригинал, тоже посмотрела на руки.

— А ну-ка друзья-воробушки, — «Катя» и «Ярушка» приосанились. — Сослужите-ка мне службу верную, службу тайную. На три дня будьте мною и сестренкой моей. Только чур, от кошек не бегать, между собой не драться! Усвоили ли?

— Усвоили, — пропищала «Катя».

Ярослава взмахнула рукой, и их двойники, приобретя человеческие привычки, принялись за уборку комнаты.

— Потом к маменьке пойдете, кухню чистить, слышали ли? А потом за рукоделие принимайтесь, без дела не сидите!

Недавние воробьи, кивнули, а Ярушка, искоса на них глянув и критически оценив свою работу, подтолкнула Катю к выходу из комнаты.

— Яруш, ну, ты даешь! Как это хоть называется?

— Обманкой и называется!

— Ох, Ярослава, влетит нам теперь…

Глава 13 ТЕМНЫЙ МОРОК

— И как ты собираешься пройти незамеченной? — Катя, лишь приоткрыв дверь, впустила внутрь дома Могини уличную суету, хохот соседских ребятишек, перекрикивание хозяек, скрип колес и стук топора. Тавда начала свою обычную жизнь. Вчерашняя гусыня, услышав скрип открывающейся двери, вытянула шею, широко расправила крылья и зашипела.

Катя пискнула и захлопнула дверь.

— Да угомонись ты! — прикрикнула на нее Ярослава, провела ладонью над головой, словно капюшон на Катю одела, пробормотала: — Кто из тени идет, в тени и останется.

И смело шагнула на залитое солнцем крыльцо.

Поправив заплечный мешок, она пересекла двор, вышла через калитку. Гусыня, поведя носатой головой посмотрела мимо нее и отвернулась. Ярушка оглянулась на Катю:

— Ты идешь уже?!

Та, набрав в грудь побольше воздуха, шагнула к ней, боязливо поглядывая на гусыню, но, казалось, потеряла к ней всяческий интерес и словно не замечала.

— Сколько копаться-то можно, — проворчала Ярослава, когда Катя, наконец, присоединилась к ней. — Будто у нас две телеги времени и еще возок.

Они миновали центральную, сегодня особенно многолюдную, улицу.

— А чего сегодня народу-то так много? — Катя оглядывалась на снующих людей, перебегающих через дорогу ребятишек.

— Ярмарка сегодня. Оно то и хорошо, ворота открыты, стражники особо не приглядываются.

— А ты не боишься, что нас увидят выходящими из города, и в то же время мы там дома убираемся?!

Ярушка фыркнула:

— Я ж тень на нас набросила, не видит никто…

— Типа шапки-невидимки? Я думала, такие в сказках только бывают…

Ярушка посмотрела на нее, словно примеряясь, за какое место укусить, отвернулась.

Катя же только сейчас обратила внимание, что на них, действительно, никто не обращал внимание, ни вчерашний пастушок, ни соседки и ребятишки, которым, конечно, всегда есть дело с кем, поболтать и к кому пристать с расспросами. Сейчас они даже не поднимали глаз на девочек. А если и встречались случайно с ними взглядом, то равнодушно отводили его в сторону.