Посох Времени (СИ)

Как и полагалось Верховный Жрец начал посадское собрание, славя Богов да почитая Предков РАСА. Хмурились главы Родов, славили Чуров, призывая их к домам своим и прося укрепить Дух пред ликом свалившейся беды. Один только Бакуня, пришлый со «Столового Камня» поселенец, сидел у самых дверей да всё шикал, будто собачился.

Вскоре стали и дела вершить. Непросто было Дїю. На сходе сем он только старший среди равных, несмотря на то, что Ас. Бродя в речах своих всё «рядом» да «около», он попутно всё ладил мысли о том, как бы это правильно вложить в головы посланцев Родов причины нынешней недоли их? Всего о Светозаре и его Посохе рассказывать не следовало, однако спросят ведь, с чего это после появления этого молодого кудесника и его спутников доселе мирное житьё прихожан-общинников вдруг прекратилось?

Слово великана Светокола было твердо, как камень. Ежели говорил чего, слушали его молча, а тут! Будто шепоток за спинами Роданов, или …словно сквозняк какой-то полз меж людьми, заставляя их отвлекаться, оборачиваться. Дїй всё никак не мог понять, откуда взялся в его посадной этот ползучий гад незримого шушуканья.

Рассказав общинникам вкратце о том, кого ему довелось сегодня вытаскивать из полыньи да охаживать, Верховный Жрец и не ожидал, что собрание загудит, вдруг вспенится. Вот и стал этот гадкий шепоток проявляться всё больше и больше. Вроде спросят что-то, Жрец ответит, ан-нет. Откуда-то снова и снова о том же самом спрашивают. Получается, что так и будут допытываться, пока не услышат того, чего хотят? Вскакивали да махали руками даже те, от кого Дїй кроме мудрой подсказки никогда ничего другого и ждать не мог. И снова, будто чужими словами говорят, и вроде как вполоборота назад, де, советуясь с кем-то.

Понял тут Светокол, что кто-то из общинников намеренно мутит воду и отнюдь не для того, чтобы на самом деле в чём-то разобраться, нет. Тут какая-то собачья тяжба, или коротко говоря – саботяж, когда как ни корми, не холей пса, а он всё одно лает.

Стал тогда Дїй всматриваться, да вслушиваться. По словам судил, глядел прямо в очи говорившим. А ведь не все «держали слово». Кои, чувствуя подмену мыслей своих, высказанных кем-то втихую, за спиной, и отворачивались вовсе, не в силах «устоять» пред чистотой взора Светокола.

— …нашими Родами. — Говорил тем временем старейшина клана ковалей нижнего села, Вятко. — Облежались мы, будто в молоке, оттого и коробит. Давненько ни желтяки, ни напасти хворобные не донимали нас. А ныне ратный час пришёл, потому и шумят люди. Однако должно всё же сказать, други, что в достатке и мире жить неплохо. Что ж искать тогда себе иного? Понять не могу, и с какого такого перепугу чужакам этим переть на нас?

— Чужак чужаку рознь, — тихо вставил словеса Бакуня, — один придёт, поселится да только лад с людьми. И там кому-то поможет, и там соседу подсобит, а другой только сунется, враз мирное житьё рассыпается в прах…

Этот переселенец говорил что-то ещё, но Светокол уж боле и не вслушивался. Понял он, наконец, кто тут баламутит собрание. И давненько, видать, к тому готовился, стервец-переселенец. Там одному словечко скажет, через день другому, третьему. И манера говорить у него какая-то, будто припечатывает, всегда переспрашивая: «Так ведь?» А вот же глянь открыто, сверху, вроде всё как надо говорит-то, по уму. Но, было сейчас в словах пришлого что-то лисье, не правильное, безверное.

  Поразмыслив, не стал Ас пока хватать шкодника за хвост. Так, для себя, будто угольком пометил и начал к говорившим присматриваться. Все косятся на Бакуню, значит и правда он мутит воду.

Меж тем стали уж и впрямую спрашивать, что, мол, за гости и на что им такая охрана? Более выжидать не следовало. Пришла пора положить этому конец. Не хватало ещё в общине склок пустых, их тут отродясь не было.

Верховный Жрец встал с пасады и собрание притихло:

— Наговорились? — строго спросил он. — Что? Не все ешшо? Так или иначе, а теперь молчите да внимайте. Не найдёт тот благости Роду, кто вместо трудов для рук своих, языку лишь занятия ищет. Беда идёт, тут воеводить надобно, а вы всё шкурничаете, мыслите, как бы это отвильнуть.

Верно говорил Вятко, пригрелись мы, обмякли под защитой Богов, чуть в боку кольнуло – выть начинаем, да помирать ложимся. Любо мне пытать, а с чего это ты, Бакуня, на гостей наших взъелся? Али не расичи они?

— Так ведь, — захлопал веждами, обличённый переселенец…

— И не выворачивай словеса по-лисьему, —  продолжил Жрец. — Утверждай слово своё, говори «так ведь», ибо расичи они и есть. А коли просят расичи помощи и защиты, что нам Кон Родовой велит? Принять и защитить…

— Но мы же знать не знаем, ведать не ведаем, что они натворили ТАКОГО, что Горыни на них теперь охотятся? Мы-то тут причём?