Посох Времени (СИ)

Как же всё-таки ошибался в своих предположениях этот простодушный человек! Разве мог он подумать, что выслушав его рассказ, Луиджи впадёт в такое неистовство, что его львиный рык в одно мгновение очистит въездной двор даже от птиц. Он просто взбесился. Мыслимо ли такое? На те слова, которые во время припадка бешенства он выкрикивал в адрес своего родного сына, не решился бы даже работорговец, понося свой провинившийся товар.

Когда же гнев Лонро, наконец, поутих, заканчивая с Монецци и беспардонно выпроваживая того к воротам, Луиджи вместо каких-либо советов произнёс то, что и вовсе перешло все границы здравого понимания: «Выродок! — продолжал поносить своего сына Лонро, — Он думает, что я стану терпеть эту его заразное расенское слабодушие? Так тому и быть, пусть тогда сдохнет, как собака…».

В тот день Джеронимо уехал из дому раньше обычного. Былое желание видеться чаще со своей возлюбленной теперь сменилось непреодолимым желанием вовсе не расставаться с ней никогда. Конечно же, он знал, что встретиться с ней сегодня раньше срока, определённого накануне не получится, но и находиться в границах ставшего ему ненавистным собственного дома было выше его сил.

Добравшись до холмов, он оставил свою колесницу у источника и какое-то время просто бродил вдоль дороги, то и дело, бросая взгляд в сторону своего прекрасного арабского скакуна, мирно пасущегося вдоль пыльной дороги. Тот же, будто почуяв, что хозяин относится к нему сегодня благосклонно, решил перебраться поближе к воде, где и трава была сочнее, и тень от окружающих источник деревьев и кустов плотнее.

Ключевая вода манила прохладой измученное жаждой животное и оно, обезумев от укусов заедающих его слепней, ринулось к ней напролом через кусты. Колесница шумно заскакала по камням и вдруг остановилась, скрипнув дрогнувшими от внезапной остановки оглоблями. Припав горячими губами к ледяной глади вырывавшихся наружу подземных вод, закипающий от зноя жеребец стал жадно насыщаться.

Лонро не нужно было объяснять, что у подобного рода желаний могут быть неприятные последствия. Он подошёл к лошади, и с силой потянув её за узду, оторвал её морду от ледяной воды. «Хватит, — тихо прошептал Джеронимо, — нельзя много. Сейчас поедем к Туллие, там вода теплее. Она покормит тебя виноградом, ты же любишь виноград? Ах ты…».

И в этот миг перепуганное животное дёрнулось и отпрянуло. Его хозяин вдруг рухнул лицом вниз на рыжие спины мокрых камней, окрашивая чистые воды родника бурым цветом брызжущей из его головы крови. Неизвестный, напавший на него, осмотрелся и повторным ударом со всего маху вогнал длинный шип ледовой кирки в затылок бездыханного Джеронимо. «Господь отстроил мир. В нём, — сказал незнакомец, — есть только каменщики и камни. Ты сделал свой выбор. Так будь же камнем»…

ЛАРЬ ВТОРОЙ - СВЕТОЗАР

Клубок первый

Войско асура[57] веров Вулкана подходило к зовущему на помощь Свентограду Рипейскому[58]. Кто бы мог распознать теперь в Светозаре, его чародее, того самого белоголового мальчика Яра, а позже задумчивого юношу, что провожал Лоноро в Йогине Радмиле? Высок поднялся, статен, да и слава о нём, несмотря на молодость, летит гордым соколом над близлежащими землями асов. Вулкан его чтит, везде с собой берёт за чистый разум, да верную руку. Он и в волшбе всегда силён, и в бою скор да умел, но вот незадача: уж рукой протяни - вон он Белый Град, а призываемые им Духи Природы, Боги, Предки отчего-то оставались безучастными к его посылам. Духовное око по-прежнему не зрило чародея-поединщика. А всё потому, что отвлекала думы его Душа безпокойная, что рвалась назад, к стенам царского замка, со стены которого, прячась от всех, украдкой помахала ему вслед отрада сердца его – дочь царя веров Добромила.

Вновь вскипела благостью в груди кровь, хлынула к лицу. Светозар завертелся в седле, ...а не видит ли кто? Нет. Не зрят. Все мыслями далёка. Кто дома, кто уже в бою.

И вдруг ему вспомнилось, как в первый раз он решился искупаться в подземной реке, что питала замок Вулкана. На то ему сам асур дал дозволение, поскольку отправляя Светозара в этот мир, Боги и Предки наделили его удивительной способностью освещать воду. Сызмальства, поднимая свои мысли к Небесной реке он, шутя, одним прикосновением мог обернуть отцовскую похлёбку в хмельное питьё. Однажды он так и сделал, правда, …ох и досталось ему тогда. Светозар был третьим в семье ребёнком и отцу ещё не полагалось хмельного, а тут вдруг, в разгар трудов праведных отче нахлебался.

Вот и во дворце Вулкана, куда определил его на службу Д"iй Вершина молодому жрецу промеж прочих обязанностей было велено очищать воды. С первого шага на пол этого дворца, с первого взгляда на одну из дочерей асура, в момент, когда его представляли царской семье, молодой чародей почувствовал, что ноги его онемели, стали непослушными, а сдуревшее сердце начало стучаться прямо в голову.