Посох Времени (СИ)

Подумай и скажи, стала бы супруга твоя любить тебя так безгранично, ежели бы помнила, что ты был душегубом и всех её родичей погубил? А так вы ничего до поры не помните, и тебе для прозрения дана любовь на созидание, а ей, вместо мести слепой дана она же дана в дар безценный. Родятся дети, продлятся Рода, Карна снимет с вас печать забвения, и только тогда вы поймёте всё как следует, ЧТО и как много было порушено в прошлый приход. Уразумеете, что выстрадали сполна и что: одному губить, а другим жить со слабой защитой Рода негоже.

Однако ж хватит нам ещё времени глаголить о сем. Нужно и за Науку далее браться. Сегодня продолжим торить пути, сотворённые тобой и Вершиной в Звездочтении…

Клубок четвёртый

Ветер волок зыбкое песочное одеяло через холмы. Мельчайше песчинки, срываясь с покатых вершин, сыпались вниз и впивались в глаза будто иглы. Хагай прикрылся рукой и стал задыхаться. И вдруг небеса рухнули на него, сырым, вонючим покровом. Маг вздрогнул и проснулся. В дверь стучали.

Бросив на пол взмокшую от пота овчину, он растёр лицо ладонями, огладил бороду и встал. Дверное полотно снова отдалось глухим стуком:

            — Учитель, дома ли ты?

            Хагай нахмурился, быстро поджёг лампадку, прикурил благовония и открыл дверь с таким видом, будто медитировал всю ночь, пребывая в безграничном лоне вечного Космоса.

            — Уж утро, — устало произнёс он, глядя поверх головы какого-то оборванного юнца, услужливо кланяющегося ему у порога, — и как же быстро оно всегда наступает. Но! Соизмеримы ли наши дни и ночи, с днями и ночами Космоса и Великих Учителей? Не успеешь ступить на порог пути Дао, а уж утро ломится в окна. …Что привело тебя? — опуская мечтательный взгляд к припорошенной снегом земле, спросил как-то в пику своей полусонной неге Учитель.

            Юноша снова принялся кланяться, будто стараясь вымолить прощения у лао[151] Хагая за прерванное общение с Небесами.

            — Там, у ручья, — прогнусавил он, указывая на западную часть поселения, — какие-то воины, они спрашивают тебя.

Возвышенная лень Учителя пропала окончательно:

            — Они что-нибудь просили мне передать?

            — Да, Лао, вот, — юноша протянул металлическую пятиконечную звезду с какими-то неведомыми знаками. — Наверное, издалека привезли, видишь, Учитель, какие-то закорючки выдавлены…

            — Это не закорючки, наивный Дао, это лашенкоидыш, священный язык…

— Что?

— Благодарю тебя за весть, — не стал углубляться в ненужные объяснения Учитель, — беги к ним, скажи, что я сейчас приду…

Хагай тепло оделся, всунул ноги в мягкие сапоги из козьей кожи, прихватил посох - визуальное подтверждение статуса уважаемого человека, и вышел на узкую заснеженную улочку. Никому и в голову не могло прийти, что под видом подобного, внешне ничем не примечательного посоха немногочисленная каста лазутчиков Ниндзя наловчилась маскировать острейшие боевые мечи. Но это ещё что. В полом теле его «ножен» в дополнение к этому имелось множество всякого рода сюрпризов, необходимых в непростом родовом ремесле касты убийц и разведчиков. Этот «Посох» Хагаю подарил один из их тюнинов[152] «Коршун» по имени Ксиаобо. А случилось это после того, как Орден Серых Магов смог отвести угрозу со стороны Джунгар, подобравшихся к их пещерам.

На самом же деле достаточно было отослать гонца к ариману[153], с просьбой оставить в покое восточные склоны гор с их лесами и пещерами.

Джунгары просто боготворили своего аримана. Только такому как он было под силу держать в повиновении эту несущую всеобщее разрушение саранчу. Разумеется, никто не мог и подумать о том, что не условься он на некоторых условиях сотрудничать с Кругом Серых Магов, ему давно бы снесли голову за бездарность ранее существующей системы подчинения.

Орден уже давно выработал стратегию скрытого подчинения себе любого из правителей страны Аримов. И не такие дикие и кровожадные за ломоть пирога власти готовы были слизывать пыль с сапог у любого из магов Круга. Вот и в данном случае, пустяковая проблема была обставлена так, будто только силой неимоверных магических усилий кровожадные и наглые Джунгары оставили эти места, предоставляя касте Ниндзя полную свободу на освоенном ими куске территории.

Джунгары и аримы откровенно недолюбливали заносчивых выходцев с далёких островов, шныряющих по их землям, где им заблагорассудится и находящихся в особом почитании у Магов, но! Представители этой касты значились телохранителями Ордена, а потому аримы терпели их, только изредка стесняя в территориальных спорах…

Так, рассуждая о перипетиях межкастовых трений между сильно разнящимися представителями Жёлтого народа, Хагай добрался до окраины селения. На коротком спуске к ручью, он едва не растянулся, припав на руку и сильно ударившись коленом в промёрзшую под снегом землю. Поднимаясь с перекошенной болью гримасой, он принялся отряхиваться от снега. Четыре пары глаз терпеливо следили за этим, никак не проявляя себя из береговых зарослей густого, припорошенного снегом кустарника.

— Мир тебе, — услышал маг позади себя, едва только сподобился продолжить спуск к ручью.