Посох заката

Тенгере сидел на полу, тупо уставясь в стену. Ему надоело думать предписанные мысли, до чертиков надоело. Думай их, думай… толку-то! Он ненавидел все — и это была такая ненависть, что ему даже стало скучно. Все рухнуло. Все. Ничего не осталось. Учитель шлялся неведомо где… да и какой он ему учитель? Такой же обманщик, как и остальные! Демоны всячески пытались подольститься, а потом куда-то запропали — небось, опять надираются каким-нибудь омерзительным пойлом, только на это их и хватает, обормоты несчастные, из-за них все… Крокодил, и тот куда-то делся. Зато многоуважаемый господин Архимаг весь день пытался протиснуться в голову, сволочь такая: что да как, да как ты себя чувствуешь… что — никак не чувствуешь? А как ты это ощущаешь? А как тебе удается достигать подобного состояния? А что ты для этого делаешь? А зачем ты это делаешь? И вообще — не грусти, малыш! Не о чем печалиться, надежда ордена! Мерзость. Все — мерзость. Вот все-все, что есть вокруг — мерзость. И раз ты сидишь среди этой мерзости — значит, ты сам такая же мерзость.

О девушке из шара Тенгере старался не думать. Слишком невыносимо знать, что где-то все вот такое… такое, как Она…

Резкий хлопок по плечу буквально подбросил его на месте. Тенгере охнул и повернулся.

Только длительные тренировки под руководством опытнейшего из наставников — Зикера Барла Толлена — позволили ему не закричать. Только благодаря Учителю он не уронил на пол внезапно отяжелевшую челюсть. Но Тенгере не думал об Учителе, он не мог думать ни о чем, кроме того, что видел… потому что видение было прекрасно.

— Привет! — сказало видение. — Мне про тебя все рассказали. Я слышала, что ты — хороший, что тебя тут обижают. Это правда?

Тенгере в обалдении разглядывал девушку своей мечты. Ту самую. Которая из шара. За ее спиной маячили ухмыляющиеся демоны. Но Тенгере и на них не обратил никакого внимания. Он едва дышал от восхищения и ужаса. И что ему теперь были все его мелкие беды и крошечные невзгоды! Подумаешь, обидели. Тоже мне, нашел, с чего обижаться! В конце концов, черные маги и должны быть гадкими бесчестными обманщиками. Почему это он решил, что его обожаемый учитель — чудесное исключение из этого мудрого правила? Он — Учитель. Самый настоящий Учитель, но никакое не исключение. А вот он, Тенгере, черным магом никогда не станет. Он и вообще магом не станет. Как это — почему? А вы на нее посмотрите! Посмотрели? И вам все еще непонятно? Ах, уже понятно! Ну, вот и ладненько.

— Ты… — выдохнул он. — Ты не сердишься?

— Я не умею сердиться, — озадаченно нахмурилась она. — Только гневаться. Но… я не за этим пришла. Гневаться я и у себя могла. Я — внучка Богини Любви и дочь Бывшего Бога Войны. Настало мое время, чтоб выбрать себе любимого. Отец указал мне на тебя, и мать согласилась с его выбором. Бабушка хотела протестовать, но… в общем, это не важно. Ты сумел коснуться меня так, как этого не делал еще никто. Ты понравился мне. Я пришла, чтобы любить тебя и биться с твоими врагами. Отвечай, достойна ли я стать твоей защитницей и возлюбленной?

Она тряхнула головой, и ее волосы сменили цвет. Ее тело… на ней не было ничего, кроме кольчуги, словно бы сотканной из ночного неба, да за спиной торчала рукоять тяжелого двуручного меча.

— Я думал о тебе все время, — сказал Тенгере. — А потом не думал. Очень старался не думать. Думать о тебе, а потом смотреть на все это… — он растерянно повел рукой вокруг себя. — Было очень… я даже не знаю как… наверно, совсем никак было… а я не знал, что чудеса на самом деле бывают… и я бы хотел быть с тобой всегда-всегда, конечно, если это вообще возможно… и если ты… если внутри ты такая же, как снаружи…

— Я не… кажется, я тебя не понимаю! — удивленно заметила Богиня.

— Просто. Люди врут, — с отчаяньем сказал Тенгере. — Все врут. Даже мой Учитель. Ты… ты можешь быть какой угодно, если хочешь быть злой — будь! Только не ври… пожалуйста! Я не могу, не могу оттого, что все врут!

Еще миг, и он разрыдается. Я все испортил. Все-все. Сейчас она обидится и уйдет. Совсем уйдет. Дурак. Какой же я дурак! Боги, помогите мне! Сделайте так, чтоб она разгневалась! Пусть творит все, что захочет, только пусть останется!

— Но… я не умею врать, — почти виновато сказала Богиня. — Ты прости. Я ведь не человек. По правде говоря, я не блестяще училась в школе, и спецкурс по человеческим методам воздействия друг на друга попросту пропустила мимо ушей. Кажется, там что-то такое было про вранье. Так что я очень мало знаю про все здесь внизу. Но я думаю, ты расскажешь мне? И я совсем не люблю быть злой. В общем, я остаюсь, да?

— Да! — выдохнул Тенгере и бросился навстречу девушке своей мечты.

Внезапный грохот сотряс Башню с вершины до ее основания. Из стены брызнули осколки кирпичей. Магическая защита со звоном лопнула. Чье-то тяжелое угловатое тело сбило Тенгере с ног, отбросило в сторону.

— Успел! — отдуваясь, прошипел Архимаг. — Еще бы немного… и все…

— Кто это? — с омерзением спросила Богиня, отступив на шаг и рассматривая Архимага, как некую разновидность ядовитого насекомого.