Посол Господина Великого

– Вона, вона – хвостищем по воде плещет! – на бегу парни кричали. Дрекольем махали… Да как-то неловко – не столько русалок ловить помогали, сколько мешали наиболее активным ловителям. Не раз и не два уж дрекольем тем по ногам перепало. Со стонами в траве да осоке валялись. А и правильно – неча поперед батьки в пекло. Ишь, быстрее боярина решили поймать, ужо… Лежите теперь, загорайте. Чай – не зима, не застудитесь.

И вдруг – исчезли русалки. Вот только что были – били хвостами по тине – и нету их… И куда делись-то?

– Вон они, к Ставру на усадьбу по протоке поплыли!

– Вот он, Ставр-то, богопротивец, с кем дружбу водит! Недаром говорили про него люди…

Парень с дрекольем на боярина обернулся, Епифана Власьевича:

– Вон, Ставровы хоромины… там они… к хозяину своему нечистому возвернулись!

Застилось сердце боярина, выхватил из ножен кинжал:

– А ну, робяты, взыщем же бесовские русалии!

Парни, конечно, – в первых рядах. Боярину на подмогу. Ворота на раз вышибли. Ворвались на усадьбу. Дворня – по щелям разбежалась.

– Жги, робяты, притон колдовской!

Не заметили, кто и первый огонь высек. Да и ненадобно было замечать то. Епифан Власьевич разошелся – все крушил, что под руку попадало. Приговаривал с каждым ударом:

– Это за то, что извести меня захотел! Это – за посадничество! Это – за русалок нечистых! Это – за пианицу! Это – за дурака старого!

Эх и рубился Епифан Власьевич. Башню воротную – считай, один изничтожил. Только щепки кругом летели.

Детки боярские – Гриня с Ваняткой – только верещали счастливо, на батюшку глядючи…

– Слава боярину Епифану! Слава заступнику нашему!

– На посадника его кричать, на посадника!

– Да здравствует посадник Епифан Власьевич!

Ой, приятно старому ду… тьфу… боярину таковы слова слышать! Ой, приятно. Бальзам на душу. Да при детках еще родненьких. Вот уж поистине – не знаешь, где найдешь, где потеряешь. А ведь еще и ехать сегодня не собирался, хорошо, детки настояли – уж больно хотелось им на конях с тятенькой рядом проехаться.

Заполыхала бы усадьба Ставрова, доброхотами подожженная… ежели б не парни с дрекольем. По терему они уж прошмонали – нет боярина да людишек его разбойных, словно в воду канули. А жечь усадьбу – то дело лишнее – ну как огонь на соседние дома перекинется. Думать надо!

Про русалок и позабыли все. Кроме дедки одного, старенького, Евфимия. Давно он у ручья стоял с возком, неприметненько, русалок дожидаючись. Вот и дождался. Со смехом выбежали из кустов девки – тину с волос посмывали, ай, красавицы ядреные – титьки торчком, попки крепкие – дедко не удержался, шлепнул… Завизжали девки – дедку водой обрызгали, сами в возок – одеваться. Жаль вот, дедковы оглоеды с дрекольем запропастились на усадьбе-то. Ну да ладно – и пешком дойдут до дому-то, не велики бояре. А уж девки в ночь на Ивана Купалу нагуляются.

– Но, залетные!..

Губами чмокнув, тронул дедко Евфимий поводья – увез девок-русалок.

Парни его, оглоеды, припозднились. Олега Иваныча на Пробойной встретив – доложились, как и положено. Нет, мол, ни самого Ставра, ни людей его, ни вещиц каких интересных. То же и Олексаха, подбежав, сообщил. Уполз, мол, гад ядовитейший.

– Ну, а что вы хотели-то? – усмехнулся Олег Иваныч. – Ставр – не дурак, проигрывать умеет. Теперь ответного удара ждать надобно. Вот только б знать – откуда.

За Неревским концом садилось солнце. Играли в белесом выцветшем небе оранжево-алые всполохи. Ни туч, ни облаков не было – завтра день обещал быть таким же, как и сегодня.

Год почти, неожиданно для себя подумал Олег Иваныч. Да, почти год минул с того дня, как он оказался здесь, в этом загадочном и, на первый взгляд, непонятном мире. На поверку он не такой уж и загадочный оказался, а с течением времени стал и совсем привычным. Ничуть не хуже прежнего. Вот вызволить бы только Софью. И разыскать, если удастся, Гришаню. С внезапным воскрешением Олексахи вспыхнула в душе Олега угасшая уже было надежда. Вспыхнула с новой силой… чтобы, может быть, вскоре так же быстро угаснуть, теперь уже окончательно? Кто знает… Надо просто надеяться… Нет, не так. Не просто надеяться – действовать, молиться и верить. И да сбудется эта надежда. Аминь!

Глава 6 Июнь—июль 1471 г. Шелонская битва

Мы дрались легко и честно,

И это было прекрасно.

И часто в бою казалось —

Победа в руки давалась,

И нужно самую малость —

Казалось…

А что осталось?

Андрей Макаревич

Видеть главную причину войны 1471 года в Новгородской «измене» и «латинстве» можно только в том случае, если следовать тенденциозной и противоречивой версии официальных московских источников».

Я. С. Лурье, «Русь 15 века…»