Посол Господина Великого (Новгородская сага - 2)

Ульянку от ласки такой в жар бросило. Вырвавшись, унеслась прочь из спальни, ногами босыми топая. Посмотрел ей вослед боярин, засмеялся. А посмеявшись, на постелю улегся, задумался, ус покусывая. Хороша хозяйская девка. Задрожала верхняя губа у боярина...

Посольский дьяк Федор Курицын встретил Олега Иваныча приветливо. Наслышан уж был о знатном пленнике. Не родом своим знатным - а известностью да дружбой со многими людьми, на Москве важными. С Иваном Костромичом, сыном боярским, с Товарковым, тоже боярином и тоже Иваном, с Силантием Ржой служилым человеком воинским, с Алексеем-стригольником, из Новгорода в Москву переехавшим. Не запросто так переехавшим - по приглашению государя великого. Нравилась Ивану Васильевичу идея стригольничья - от лишней землицы церковь избавить - и кто знает, что за мысли роились в главе его царственной? Митрополит Филипп шибко переживал из-за того, да побаивался государю перечить.

Дьяк Федор, для порядку повыспросив гостя о здоровье, сразу же начал хвастать новой книжицей латынской.

Олег Иваныч раскрыл: готические буквы, строчки ровные, прямые... пожалуй, что даже слишком ровные...

- Немецкой земли книга неписаная, - пояснил Курицын. - Мастеровым тамошним, Иваном Гутенбергом, специальный станок для оттисков страничных выстроен. В нем - наоборот - буквицы. Прижал - и на тебе, готовая страница. Так, за полдня - и книжица, не год переписывать!

- Да, чудо сие чудесное! - покачал головой Олег Иваныч. - Я всегда говорил, Федор: техника - основа прогресса!

- Чудно ты ругаешься, Иваныч, даже я не всегда понимаю... Это ты по-каковски?

- А черт его... Прости, Господи! - Олег Иваныч привычно перекрестился на иконы в красном углу, посетовал: - Скучно у Силантия в деревне-то. Эх, в Новгороде-то дел непроворот...

- Не можно тебе посейчас скрыться, - потеребил бороду дьяк. - Намедни Иван Васильевич про тебя спрашивал, жив ли... Силантию худо сделаешь, ежели сбежишь. Он за тебя поручился.

- Про то знаю, - со вздохом кивнул Олег Иваныч. - Потому и сижу тут.

Скрипнув, отворилась дверь. Заглянула бородатая рожа. Поздоровалась приветливо.

- И ты здравствуй, Стефан, - кивнул роже Курицын, пояснил Олегу: - То умнейший дьяк государев.

- Наслышан уж.

Поклонившись, дьяк Стефан Бородатый испросил, не сыщется ль у Федора какой дивной книжицы, человечек один спрашивал...

- Сыщется, - усмехнулся Курицын. - Только чуть позже зайдет пусть...

- Так и передам.

Простившись, дьяк Стефан Бородатый затворил за собой дверь. Олег Иваныч тоже решил, что пора и честь знать. И так уж всех навестил, кого можно, кроме Алексея-стригольника, тот где-то далеко жил, на посаде.

Выехав из Кремля на предоставленной Силантием лошади - низенькой гнедой с длинной густой гривой, - Олег Иваныч направился на Горшечную, там, ежели свернуть к Неглинной, по словам Курицына, должен был находиться ближайший постоялый двор. Перекусить давно пора было.

По-московски одет был Олег Иваныч - кафтан узкий длинный, цвета лазоревого, с узорочьем плетеным, на правой груди застегивался, по обычаю православному. Татары, к примеру, точно такой же кафтан налево запахивали. Ну, бусурмане - они бусурмане и есть.

Широко раскинулась Москва, однако город все больше деревянный, каменных-то построек, кроме Кремля, и не видать почти что. Да и в Кремле-то, честно говоря, не так чтоб уж очень. Куда там до Новгорода, Господина Великого! Деревня деревней Москва-то... Избенки курные, заборчики покосившиеся, грязь по колено кругом - ни те пешему пройти, ни конному проехать. Как хочешь, так и выбирайся. Как вот сейчас Олег Иваныч делал, улицы московские люто ругая. Не пройдет и двадцати лет, как появятся на Москве соборы, красоты неописуемой, как стена новая вкруг Кремля станет, с башнями да воротами. Пригласит Иван Васильевич из Италии архитекторов: Аристотеля Фиораванти да прочих фрязинов. Взлетит, размахнется Москва истинно столица земли Русской! Но это потом... А пока так - скромненько, убого даже...

А вот и двор постоялый. Нижняя горенка - просторна, правда, темновата малость. Ну, ничего - мимо рта всяко не пронесут. Веселья маловато - не Новгород, даже не Псков, уж не Ревель тем более, где корчмы общине городской принадлежали, всяк человек вольный туда хаживал, не пития ради - общения. Обо всем в тех корчмах судачили, а уж главная тема - политика. Не то на Москве. Нет общины, нет и корчем общинных. Все люди - княжьи, все - великому князю обязаны - какие, к черту, разговоры свободные? Питейные дома - только с соизволения княжеского! Государь позволит - владеешь смиренненько, нет... ну уж тут твоя забота. Народишку изрядно было. Купцы, подьячие, пара детей боярских. Парни какие-то перед Олегом вошли с улицы, шапки сняв, поклонились хозяину:

- Здрав будь, Неждан Онисимович!

Хозяин - приземистый мордатый мужик с маленькими сальными глазками кивнул им небрежно, Олега Иваныча же увидев - низехонько поклонился... Ба! Да он еще и плешив.

Видно, за боярина важного принял. Кланяясь, правой рукой дорогу указывал:

- Сюда пожалте, батюшка.