Посол Конкордии

– Ты действительно думаешь, что магии можно научиться между делом, как можно научиться рисовать, делая по несколько рисунков каждый вечер? Или как можно научиться боевым искусствам, занимаясь по утрам с учителем фехтования?! Как можно учить иностранные языки, читая книжку в перерывах между перекладыванием бумажек в канцелярии?!! Невозможно!!! – старик кричал, но этот крик был совершенно не впечатляющим по своим качествам. Скорее, это было громкое сипящее шипение, но Нирмо попятился, ощутив сильнейшую волну дикой магии, которую излучал впавший бешенство учитель. Потом ученик Хирека будет много думать об этом разговоре, и поймет, что более никогда не видел взбешенного наставника. Все свои чувства старый волшебник играл – но не испытывал их. За исключением этого откровенного разговора о магии.

– Ты знаешь, – вдруг продолжил Хирек спустя пять минут, в течение которых он глубоко дышал и успокаивался, – Насколько продвигается в магических искусствах средний маг после выпуска из любого Элементального Универсума, Академии Ментальной магии, Академии Иллюзий, тренировочных лагерей Легионов Иных Миров и, наконец, учебных башен Конкордии и учебных комнат Купола Высшего Совета?

Хирек подождал ответа, но не дождался. В глазах Нирмо можно было прочесть не непонимание, а изумленное и очень негативное озарение.

– Ты все понял. Почти ни на сколько, ученик! Если маг живет среди смертных, если он зарабатывает себе на жизнь, выполняя чьи-то приказы, если он живет не магией, как ей живут наши ученики, а, скажем, политикой или торговлей – он и за сотню лет не достигнет результатов, которые получил за два десятилетия обучения в магическом государстве! Как ты думаешь, сколько я учился? – это был явно риторический вопрос, но Нирмо склонил голову, демонстрируя интерес. Наставник явно забыл, что только что наложил заклинание немоты на своего ученика, – Сто пятьдесят лет, мой мальчик. Полтора века я потратил на изучение таинств магии, и сейчас, когда я прожил в своем теле почти четыреста лет, – больше, чем все, о ком я слышал, – я могу сказать с полной уверенностью, что за два с половиной века после принятия титула Хранителя Баланса и политической ответственности за Конкордию я постиг столько магических тайн, – если так можно называть эти фокусы, – сколько смог бы постигнуть за год самостоятельного изучения, если бы я жил отшельником, как мой наставник.

Магистр приподнялся в воздух и перелетел в свое кресло, развернув его к неподвижно стоящему и осмысливающему услышанное ученику.

– Но при этом магические государства вроде Конкордии позволяют опытным магам не исполнять приказы иерархов, а сосредоточиться на своих исследования, обязывая их взамен лишь защищать общий дом. По сути, для них Конкордия – это просто большая, разносторонне развитая и хорошо оснащенная группа отшельников. Меня и других Хранителей это не касается, наша работа – политика, но твой дружок Кетрол, например, с тех пор, как стал старшим адептом, плюет на все приказы и не вылезает из исследовательских лабораторий своего учителя магистра Гендани. И, я уверен, будет так делать еще лет двадцать, пока ему не надоест и пока он не захочет купаться в заслуженной роскоши и власти, – в голосе Хирека отчетливо слышалась ностальгия по временам, когда он сам был таким же отчаянным исследователем магии.

– Зачем изучать новые тайны, если уже изученные приносят тебе все, чего ты хочешь, думаю я сейчас? Зачем рисковать в смертельных экспериментах, если я могу умереть с года на год и никогда не воспользуюсь плодами своих трудов… – печаль никуда не ушла, но к ней добавилась задумчивость. Хирек оперся на подлокотник кресла и слегка привстал, вглядываясь в лицо Нирмо, улавливая каждое мимическое колебание его мышц, – Ты понимаешь… Маги, которые не решились присоединиться к любому магическому государству и не решились стать отшельниками, по сути, слабы. Они не прониклись магией, и магия не прониклась ими. Здесь мы учим вас в атмосфере, далекой от любого возможного отдыха и любых занятий, кроме магии. Только самые богатые дети могут развлекаться вместо уроков, – и, получая деньги их родителей, мы не сможем выпустить их хорошими магами. Так, посредственностями, которые, однако, будут сильнее многих, выучившихся в небольших магических школах или у частных наставников, живущих среди смертных.

Сзади что-то прогромыхало. Обернувшись, Нирмо увидел, как полупрозрачная копия магистра достает из кучи барахла тонкую стальную булаву примерно метровой длины с не слишком большим для булавы навершием. Или, как внезапно подумал Нирмо, стилизованную под булаву трость. «Оригинально! Первый раз такое вижу!» – восхитился ученик, но тут же обернулся к опустившему в кресло и переводящему дух от этого усилия наставнику. В его голове бродило множество мыслей, множество вопросов, которые он хотел задать, но Хранителю явно было не до них.