Посол мира (СИ)

Главный виновник, капрал Пирс, в рапорте указывает - он штыком не колол, а размахивал, чтобы отогнать толпу - ну а эта (вычеркнем неприличное слово) сама напоролась, лишь слегка порезавшись. Можно поверить - судя по тому, что мисс Сиберг в тот же вечер в госпитале дала очень злое интервью репортерам (и на фото оттуда же, выглядит вполне живой и бодрой) - а проникающая колотая рана в живот, это если не смерть, то минимум несколько суток на ее грани... но попробуй объясни это штатским - студентам, и читателям Регистра? Так что, придется прикрывать свою задницу от последствий. Капрала Пирса показательно наказать... пока дисциплинарно, а дальше посмотрим. В официальном рапорте наверх указать успехи - и дать оценку тому прискорбному эпизоду, как провокации сообщников негрокоммунистов. При которой мои солдаты действовали строго по Уставу... даже более мягко, поскольку никто ведь не был убит? И все же, дать некоторые послабления - например, выпустить со стадиона женщин и малолетних, сколько их там найдется? И белых тоже, будем справедливы - но этих не на волю, а передать местной полиции, пусть сами разбираются, кто и в чем виноват - благо, записи есть, кого и за что. И потребовать от властей штата, чтоб решили вопрос с кормежкой арестованных - или наша дивизия обязана еще и ставить на довольствие эту ораву?

Армия не должна заменять собой полицию, джентльмены! Иначе - зачем такая полиция вообще нужна?

Стефани Браун.

-Эй, смотри, какая самочка ниггера!

-Джо, ну какая самочка - скорее, детеныш ниггера.

-Ну, я ей все равно хочу вдуть.

-Джо, ты уже с животными готов?

-А чем она хуже той вьетнамочки? Та даже мельче была.

Стефани с ненавистью смотрела на солдат, остановивших ее на углу Тридцать Первой улицы и бульвара Кингман. Неделю назад тут было многолюдно - теперь лишь разбитые витрины, запертые двери, остовы сгоревших автомобилей, на асфальте мусор и грязь. Трупов не видно, а то говорят, что солдаты пойманных бунтовщиков нередко расстреливают на месте, чтоб не вести никуда - наверное, убрали уже?

Выпустили ее одну - Джимми, Мэтт и Джош остались там. Грубо велели убираться домой - хорошо еще, что идти не слишком далеко, прямо на юг по Тридцать Первой, до негритянской церкви, транспорта конечно, никакого нет, да и денег у Стефани в кармане не было ни цента. Голова болела, кружилась, и похоже, был жар - наверное, последствия двух ночевок под открытым небом на голой земле, в марте месяце. Стефани шла по пустой улице, похожей на фильм про войну - прохожих и машин нет, лишь военные патрули ездят, или просто солдаты, по каким-то своим делам. Джип остановился рядом, в нем сидели двое - такие же американские парни, если в штатское их одеть, то ничем не отличаются от посетителей Джунглей в прежние счастливые времена.

-Глянь, а как она на нас смотрит! Не иначе, коммунистка. Сразу пристрелить, или помучить?

-Джо, мы сейчас не во Вьетнаме. Сержант велел - вести себя пристойно.

-Ну так не с ниггерами же? Ладно, детеныш - живи и радуйся, что мы добрые сегодня!

Газанули, и умчались. Солдаты в мундирах этой страны - для которых она, Стефани Браун, родившаяся тут, в Де-Мойне, штат Айова, была даже не человеком, а детенышем негра. Так же как для нацистов в ту войну было - самка еврея, детеныш славянина. Значит, это солдаты не той армии, в которой служил отец - а армии совсем другой страны. И она, Стефани Браун - может ли хранить верность присяге американского гражданина, если эта страна даже не считает ее человеком? А таким же врагом, как коммунисты.

Тогда, возможно, коммунисты вовсе не плохие парни? Что в Писании сказано про враг моего врага?

-Я стану коммунисткой - сказала себе Стефани - когда и если их найду. Если я останусь жива.

Сайгон, 24 марта 1956.

Нго Динь Зьем, Президент Вьетнама. Пока лишь южной половины, но ведь когда-нибудь коммунистический режим в Ханое падет и страна будет объединена?

Европеизированный вьетнамец, уважавший колонизаторов за их технические и научные достижения, фанатичный католик по вере, конфуцианец по государственной философии. Убежденный антикоммунист - ибо учил Конфуций: те, кто работает, должны слушать тех, кто правит, так же как дети, отца - рвано как и в Библии, что раб не может быть выше господина своего. И французы, придя во Вьетнам, не посягали на на власть высших, по отношению к простонародью - как прежде, на троне был Император, а также все сопутствующие учреждения: Регентский Совет, Канцелярия по делам императорского дома, Тайный Совет, Цензорат; конечно, все их решения подлежали утверждению французским представителем, но разве истинно мудрый Отец не держит под неусыпным контролем своих неразумных детей - а если и если проявляли строгость, то справедливо: так, Император Тхань Тхай, при котором служил отец Зьема (в чине министра обрядов и церемоний), был лишен трона и сослан на остров Реньюн за то, что вызвал неудовольствие французских Отцов, посмев с ними спорить, защищая давно отжившие древние традиции и веру предков.