Посол Петра Великого

Друзьям вновь пришлось возвращаться обратно в Ратушу. Алексей Никифорович поблагодарил шведского офицера за его любезность и потраченное на них время, а заодно пообещал, что во время визита к генерал-губернатору обязательно замолвит за него словечко. Молодой офицер весь засветился от счастья и долго благодарил уважаемых «послов». Секретарь, он же адъютант генерал-губернатора, куда-то отлучался. Он не ждал столь скорого возвращения своего начальника и по возвращении был немного смущён. Адъютант Дальберга уже совсем по-дружески, как своих старых добрых знакомых, поприветствовал «иностранных послов», особенно Николая. Но сыскарь в сердцах лишь сплюнул, а на лице изобразил кривую ухмылку. Была бы другая обстановка, он бы совсем по-другому поговорил с озабоченным шведским секретарём, но дело для Николая сейчас было важнее личной неприязни.

Секретарь попросил гостей немного подождать в приёмной, а сам пошёл в кабинет к Дальбергу с докладом. Долго его не было. Видимо, начальство тщательно вникало в суть происходящего и отчитывало его за отлучку с рабочего места. Но затем Николай и его друзья услышали громкую ругань. Это генерал-губернатор, видимо, высказывал всё, что у него накопилось, обиженный визг секретаря. И тут что-то с грохотом упало на пол и разбилось. «Иноземные послы» понимающе переглянулись. Через полминуты они были уже на Ратушной площади и быстрым шагом, но вместе с тем таким, чтобы не слишком сильно вызывать подозрение у горожан и солдат, направились прочь от Ратуши. Благо, она находилась не так и далеко от тех самых ворот, по которым они вошли в город. Каких-то полверсты, но… каких полверсты.

Николай обернулся и понял, что маскироваться им уже совершенно ни к чему. За ними от Ратуши, расталкивая зевак, бежало пятеро солдат. «Иностранные послы» решили прибавить ходу, но из-за угла соседнего дома выбегала ещё троица солдат во главе с офицером. Дальберг же стоял на высоком крыльце Ратуши и командовал захватом вражеских лазутчиков. Он и подумать не мог, чтобы враг мог так беззастенчиво и нагло вторгнуться в его собственные владения.

– Живьём их хватайте, олухи! Мне они живыми нужны! И решётку на Карловых воротах немедленно опускайте! – кричал генерал-губернатор.

– Живьём, значит, говорит, нас замуровать хочет, гад! – крикнул на ходу Алексей Никифорович и тут же ушёл в сторону от укола штыком.

Это шведский солдат проявил рвение и с ходу налетел на бывшего десантника, но… не тут-то ему было. Ружьё полетело в одну сторону, а швед с разбитым носом – в другую. Набежала ещё четвёрка шведов, но уже подключился и Андрей Яковлевич, и Лефорт. Завязалась нешуточная схватка. «Послы» вытащили из ножен шпаги и стали дружно отбиваться от наседавших на них шведов.

Тут и на Николая налетели сразу двое солдат. Они усердно размахивали палашами, пытаясь напугать и задержать лазутчика, чтобы не дать ему уйти через ворота, которые вот-вот должны были закрыться, но, к счастью друзей, что-то хвалёная шведская механика подвела генерал-губернатора. Видно, давно ею не пользовались. Решётка на этих воротах лишь наполовину закрылась и заклинила. Было слышно, как кто-то наверху, в надвратном помещении, отчаянно гремит молотом. Рано или поздно, но решётка упадёт и тогда закроет путь к отступлению из города. Так что нужно было поторопиться вовремя уйти из вражеского города.

А в это время сзади на сыскаря набегал ещё один солдат, но на этот раз с алебардой наперевес. Николай быстро оглянулся, сделал подкат, и храбрый шведский воин зацепился за ногу Николая, перелетел через него и… с ходу насадил на пику одного из своих соплеменников. Второй швед на мгновение растерялся, но этого было вполне достаточно, чтобы Николай уже был тут как тут да эфесом шпаги врезал ему аккурат по переносице. Швед рухнул как подкошенный и выронил из рук палаш. Николай быстро поднял его и теперь уже двумя руками отбивался от вновь наседавших на него противников.

– Ну, подходите! Ближе-ближе! – уже не скрываясь, кричал Николай по-русски и рубанул по руке самого настырного вояку.

Им оказался унтер-офицер. Он хотел личным примером увлечь за собой в атаку солдат, но был наказан за излишнюю самонадеянность. Дальберг потерял всякое терпение и сам уже бежал к лжепослам. Он лично решил проявить доблесть и захватить в плен ненавистных русских. Ведь за их поимку ко всему ещё можно получить вознаграждение от короля, а потом – отрезать пленникам языки, чтобы они не смогли кому-либо поведать о тайнах крепости, и продать их в рабство. А это – снова денежки. Генерал-губернатор так замечтался, что лишь в последний момент увидел унтер-офицера с покалеченной рукой. Он резко остановился и закричал, чтобы немедленно поднимали мост да быстрее чинили решётку на воротах. Теперь генерал-губернатор был уже точно уверен, что к нему в ловушку попались его злейшие враги – русские шпионы.