Посол Петра Великого

Целый месяц у послов ушёл на подготовку союзного договора с Бранденбургским курфюрстом Фридрихом III. Правда, некоторую заминку вызвал всего лишь один вопрос, но он был весьма важным как для Петра Алексеевича, так и для курфюрста. Это пункт о взаимной помощи при нападении на одну из сторон. В этом вопросе Пётр Алексеевич не хотел заранее давать повод шведскому королю для беспокойства. Вначале нужно было сформировать постоянную армию и подготовить её должным образом, снабдить необходимым количеством вооружения и подписать мирный договор с Турцией. Ведь без спокойствия на Юге России нельзя было начинать войну на Севере.

Фридрих III буквально из кожи вон лез, чтобы угодить своему именитому гостю, дабы пункт о взаимопомощи был обязательно включен в договор. Курфюрст выглядел словно разукрашенный бантиками домашний кот с претензией на роль грозного льва и мечтал, чтобы его именовали не меньше и не больше, как король. Даже в договоре указал, чтобы русский царь в официальных бумагах подтвердил сей надуманный титул. Но зачем русскому царю накануне переговоров было преждевременно ссориться с цесарем Священной Римской империи? Курфюрст хоть и имел дворец не хуже, чем у французского короля Людовика XIV, но был всего лишь вассалом австрийского цесаря. Ну а пускать пыль в глаза своим богатством он мог до тех пор, пока гости не проедутся по его герцогству и не посмотрят, как живёт его народ.

Петр Алексеевич старался всячески соблюдать приличия дипломатического этикета и тактично отвергал все необоснованные притязания курфюрста Бранденбурга. Протокол не позволял вольностей и импровизации в поведении, но государю невыносимо хотелось поскорее уехать и приступить к строительству больших кораблей на голландских верфях, а оттого ему с каждым днём всё больше и больше надоедали многочисленные балы, приёмы, слащавость и жеманство общества курфюрста и курфюрстинок, напыщенная неискренность пустой болтовни. Русскому царю хотелось простоты в общении с людьми и дельной, полезной работы. Но было и ещё одно и весьма неотложное для Петра Алексеевича дело, которое было воистину вопросом жизни и смерти для принятия решения о начале похода на Швецию. Нужно было решить вопрос с междуцарствием в Польше. И решить его – в пользу России. Это была ещё одна причина, по которой Пётр Алексеевич задержался в гостях у курфюрста Фридриха III, и пока терпел балы и многочисленные, ни к чему не обязывающие встречи. Ведь от Кёнигсберга до границы с Великим княжеством Польским было совсем рукой подать.

Бесконечные залпы орудий подле богато оформленного дворца курфюрста не смолкали уже целых полтора часа. Фридрих III расстарался на славу, чтобы угодить русскому царю. После грандиозного обеда в честь высокого гостя он решил поближе к вечеру устроить не менее грандиозный фейерверк. Такого великолепия огня красок в ночном небе Петру Алексеевичу действительно ещё не доводилось видеть. В его чёрных как смоль глазах отражались вспышки всё новых и новых разноцветных шаров, звёзд, замысловатых огненных сплетений. Казалось, что эта красота будет бесконечной, но раздались последние аккорды грандиозного представления, и над головой царя всея Руси в германском небе вспыхнула надпись: «Виват, царь и Великий князь Пётр Алексеевич!», а вместе с приветствием появился двуглавый орёл с тремя коронами. Но это было ещё не всё! По воде дворцового пруда, к удивлению Великого князя, шла его «азовская флотилия». Это были копии петровских боевых кораблей, но установленные на больших плотах. Пётр Алексеевич был крайне непосредственен и от восторга обнимал и целовал всех, кто стоял рядом с ним. Он долго благодарил за внимание курфюрста Фридриха III, а тот с важным видом поглядывал по сторонам на своих подданных: все ли они видят, как высокий гость оценил его старания.

– Благодарю, ваше высочество, за высокую оценку моего скромного подарка, – раскланялся курфюрст. – Я был чрезвычайно рад преподнести его вам, но сейчас я вынужден на время вас оставить. Мне необходимо отдать кое-какие распоряжения насчёт предстоящего торжественного ужина.

Ещё раз раскланявшись, хозяин дворца важной походкой в сопровождении свиты покинул гостей, а Пётр посмотрел на противоположный берег пруда, где бомбардиры зачехляли стволы больших и маленьких пушек и пушечек.

– Ты видал, Николай, что они вытворяют, эти немецкие огнестрелы? – Это же красотища-то какая! Нужно будет непременно переманить нам к себе хотя бы одного, а лучше – парочку таких умельцев. Пусть они наших бомбардиров научат сему красивому делу.

– Обязательно сделаем, Пётр Алексеевич! Будет и у тебя свой хороший огнестрельный художник.

– Ладно, это всё потом! А пока давай, Николай, пройдёмся немного по немецкому парку, поглядим, как он у нашего немецкого курфюрста устроен, а заодно и потолкуем о делах наших. Есть у меня для тебя что важное сказать.