– Да что здесь происходит? – переводчик, словно споткнувшись, вцепился в локоть посла и проникновенно заглянул ему в глаза. – Если это не сон и все, что я вижу и слышу тут, – реальность, то заклинаю: расскажите, что случилось!
Энель Санери очень деликатно высвободил руку и вкрадчиво ответил:
– Госпожа Онелия вылечила вас своими невероятными способностями, но, видимо, совсем обессилела, что привело… к преждевременной кончине.
– Она просто отдала себя тебе, мой мальчик! – со слезами на глазах произнес Нафази, мотая из стороны в сторону могучей головой. – Владыка небесный давно не видел такой великой и славной жертвы!
– Думаю, она любила тебя, парень, – с внутренним усилием выдал энель Стифрано. – Это… это… – он неловко пожал плечами и смущенно отвернулся.
Уни бессильно опустился на землю.
– Так вот, значит, что это было. Она прощалась со мной не потому, что умираю я, а потому, что сама стояла на пороге иного мира. Теперь я понимаю…
Он замолчал, а за ним и все остальные. Переводчик пытался осознать, что случилось, но не было никаких мыслей, которые можно было бы облечь в слова.
– Где она сейчас? – тихо спросил юноша. – То есть имею в виду… ее тело?
– Об этом вам лучше спросить у Натайниш Ворен, – со странной интонацией ответил посол.
– Мне ведь нужно поговорить с ней, энель Санери? – спросил его Уни, но вопрос звучал скорее как утверждение.
– Ступайте, энель Вирандо, – со вздохом сказал посол, опустив глаза.
Уни медленно поднялся. Ему казалось, что на его плечи положили два огромных бревна.
– Так мы выиграли или проиграли? – устало поинтересовался он уже у порога.
– А Мрак его знает! – пожал плечами Стифрано. – Сам посмотри.
Уни вырвался из палатки, словно тонущий ныряльщик, который на последних крупицах воздуха в легких добрался до поверхности. Светило лишь приготовилось клониться к закату, но небо вдалеке уже окрасилось в оранжевый, рыжий и темно-желтый цвета. С таким уютным зрелищем резко контрастировал жуткий, до рези и слез, запах разрубленной плоти. От неожиданности Уни зажал нос, а потом наклонился и затолкал в ноздри пучки травы. Поле недавней битвы было совсем рядом. Уни шел по нему, шатаясь, как пьяный. Известие о смерти Онелии и открывшееся ему страшное зрелище заставили голову работать медленно, словно все мысли спутались в липкий, противный кисель. Сознание не успевало все оценивать, и реакция на окружающую действительность запаздывала.
Уни с удивлением узнал, что даже на этом мертвом поле есть движение и жизнь. Некоторые тела изгибались, словно куклы в руках неумелого фокусника; урчание распоротых утроб и странный треск сливались с журчанием крови и хлюпаньем раздавленных внутренностей и экскрементов под ногами. А среди всего сновали стервятники, резкими, точными движениями отрывая себе очередной аппетитный кусочек. Еще совсем недавно Уни бы просто вывернуло наизнанку от такой картины, но теперь он просто медленно, как призрак, блуждал между останками, не чувствуя ничего.
– Эй, парень! Энель Вирандо! – услышал он за спиной окрик Стифрано. – Ты не туда пошел!
– А? – встряхнулся переводчик, словно очнувшись ото сна. – Да, я сейчас.
Пробираясь обратно, будучи уже не столь потерянным, юноша поймал себя на мысли, что в этой мрачной обители побежденных явно что-то не так. Только вот что? Нет, не может быть! Уни вздрогнул, а потом заметался по полю битвы словно припадочный.
– Что с тобой? – заволновался Стифрано. В нем отчаянно боролись желание броситься на помощь к переводчику и чудовищное отвращение к ужасу мертвых тел.
– Да как ты не понимаешь, Алеций! – подбежал к нему Уни. – Вот, посмотри, посмотри туда и туда тоже! Видишь? Ну? Что ты видишь?
Он чуть ли не схватил второго посла за голову, чтобы водить его взглядом из стороны в сторону.
– Да убери ты руки! – заорал Стифрано, а потом отряхнулся и вздохнул. – Я же тебе говорил…
– Тут же одни воины! – перебил его Уни. – Одни воины, понимаешь? Ни одного мертвого анвилла! Как такое может быть?
Второй посол на мгновение закрыл глаза.
– Они порвали их, словно ветер – истерзанный парус! Эти анвиллы – что демоны из чертогов Мрака! Их вооружение и подготовка оказались совсем не те, что мы ожидали! Воины били по ним, словно в пустоту, а те их – словно повозка давит цыплят. Методично, жестоко и неудержимо. Это была не битва, Унизель, а побоище. Они же воины… – Он усмехнулся. – А тут…
– Так ведь не должно быть, да?
Стифрано кивнул:
– Вариантов немного. Либо анвиллы сильнее, чем мы думали, либо… не знаю.
– Либо воины – не совсем воины, – глухо прошептал переводчик.
– Что ты сказал?
– Я? Да нет, ерунда, ничего. – Уни зажмурился, вздохнул и поскреб лоб ногтями: – Столько всего сразу! Аринцил, этот бой и смерти! Трупы, кучи изрубленных тел. Онелия, Хардо, Гроки – и все в один день!
– Хардо и Гроки тоже погибли? – встрепенулся второй посол. – Они до сих пор не вернулись, но мы думали, что еще есть надежда…
Уни застыл, размышляя, стоит ли рассказывать все, как было.
– Да, их уже нет в живых, – наконец произнес он, облизывая губы.