Посольский город

– Дело не в том, глупы они или нет, – ответил он. – Дело в том, кто они и за что выступают. Может быть, Кел разглядит причину. Может быть. Но мне так не кажется, а тебе? Ты в самом деле хочешь рискнуть?

– Если мы уйдем, он все равно узнает.

– Да. И будет видеть в тебе врага. И совершенно правильно. Не думай, что он – они – не найдут времени, чтобы попытаться нас остановить.

– Ну ладно, – сказала я. – Буду врагом.

Он улыбнулся.

– А что еще нам остается, Ависа?

Рука в руке мы повернулись к экрану, на котором пленные безъязыкие переминались с ноги на ногу в комнате под присмотром камер. Момент для нашей ссылки был самый подходящий, ведь мы все равно готовились отправиться в изгнание. Мы видели, как два ариекая, захваченных нашими правителями, двигаются не совсем как одно целое, но все же довольно связно; исходя не из плана, а из знания друг друга; как некая общность.

23

Я все еще представляла некоторый культурный интерес. То же и БренДан, свободный разделенный, смутьян, официальный диссидент. Если мы исчезнем вместе, люди заметят. Кроме того, за нами и так уже могли следить. Вот почему в следующий раз, в последний раз я пошла в город без него.

Пока комитет суетился, а Кел отнимал у него остатки власти, на улицах царило смирение. Неся эоли и припасы, я шла по улицам моего ставшего таким маленьким городка и с удивлением наблюдала нередкие группы гуляющих. Некоторые сменные родители, играя с детьми, видели, что я смотрю, ловили мой взгляд и даже понимали содержавшуюся в нем боль, но сознание того, что это их последняя прогулка с ребятишками, нисколько не уменьшало их удовольствия.

На улицах встречались констебли, но делать им было особенно нечего, только ждать войны: за порядком они следили без особого рвения. Например, они не разгоняли прозелитов, всех этих трясунов, плясунов, прыгунов, болтунов и прочую братию, которые то обрекали нас на проклятие, то даровали нам спасение, каждый согласно своей вере. На них, в том числе и на самых отчаянных, смотрели не как на угрозу или помеху общественному спокойствию, а всего лишь как на бродячих актеров. Люди дразнили их, а те продолжали выказывать собачью преданность каждый своей вере.

Мне хотелось задержаться и пригласить кого-нибудь из них посидеть со мной в кафе, где выпивку давали даром или под долговые расписки, которыми мы вежливо обменивались друг с другом, словно фантами в игре. Обычная тоска: может, когда-нибудь я так и сделаю. Уходить или уезжать всегда грустно. Я вышла из Послограда недалеко от того места, где Симмон, Йогн, другие дети и я затаивали когда-то дыхание и где я коснулась привязи дома. Коридорами пограничного здания я вышла наружу одна.

На моей карте были помечены колонии на территории города ариекаев, и каждая снабжена комментарием согласно новейшей информации, которую смог раздобыть Брен. 1. Центр. Кора/Сайгисс. Лояльны. Слева от меня. 2. Статус неопределенный. 3. Участвовали в ополчении, но в контрах с Кора/Сайгисс. 4. Коммуналисты? 5 и так далее. Я знала, что все указанные границы проницаемы. По мере приближения абсурдов полисы все больше напоминали острова: политические решения, которые их элита принимала между дозами, их культуры, складывавшиеся в том же режиме, все сильнее отличались друг от друга, а улицы между ними становились все опаснее. Так что я шла по опасной территории.

Первые несколько сотен метров рядом со мной то и дело шмыгали альтброки, раздавался свист птичьих крыльев, жужжание насекомых. Местность, по которой я шла, находилась под властью местной фауны, каждый представитель которой имел по два имени: одно на наречии Послограда, другое – на Языке. Я замерла, пропуская зверя размером с собаку, которого мы называли браунганом, а ариекаи именовали по-разному в зависимости от каких-то его таксономических особенностей, сути которых мы не улавливали. Он перебежал мне дорогу развязной походочкой уличного хулигана. Над головой пролетал мусор и биомашины, частью одичавшие, частью с седоками-ариекаями.

Я ориентировалась в иммере, но тут едва не заплутала. На ничейной земле было опасно, но в поселках, где мне будут грозить не случайные вспышки безумства со стороны конченых наркоманов, а регулярная охрана границ, опасность могла оказаться еще серьезнее. Чувство клановости обитателей разных территорий заставляло их враждовать между собой. Не раз, спрятавшись за костью мертвого дома или кучей мусора, я наблюдала стычки на почве межплеменной розни.

От страха мое дыхание участилось. Обогнув какой-то завиток, из-за которого уже слышалось урчание кишок ближайшего района, я встала как вкопанная. Передо мной были двое мужчин.

Увидев меня, они подняли винтовки. Забрала эоли скрывали их лица. Я замерла, настолько неуместными показались мне терранские фигуры в этом окружении, но вовремя спохватилась и отскочила в сторону раньше, чем они выстрелили, так что пули ушли в желудочек или тупик прямо за моей спиной. Я побежала. Слышно было, как они топочут за мной. Я нырнула под висячие растения, затаилась. Я стиснула зубы, мое сердце бешено колотилось.