Посольство в преисподнюю

– Не перебивай! – снова повторил Хутрап, – я прошу, молю тебя выполнить мою просьбу. В ней заключается все то, что мы вынесли по дороге сюда, и ради чего погиб караван. Ты должна будешь остаться в живых и доставить Пели завещание.

– Но как она выберется отсюда? – спросил Набонасар.

– Вспомните, – ответил Хутрап, – и я это заметил, как только аккадцы готовятся атаковать, они все скапливаются напротив северной части леса. А теперь к ним каждый раз присоединяются стражники, охраняющие мост. Там остаются человек пять-десять, не больше. Ты будешь на одном из арабских жеребцов. Как его ни жаль, но интересы дела диктуют это. Он быстрее ветра, никто не догонит тебя. А второго мы вынуждены будем убить, чтобы никто не получил возможность догнать тебя. При первой же очередной атаке, когда они увлекутся, ты выскочишь южнее, промчишься позади них, пролетишь по мосту и уйдешь. Никто не догонит тебя. Когда же будешь в Аншане, от моего имени потребуешь встречи с Пели и отдашь ему лично в руки вот это.

Хутрап вытащил свой меч, резким движением выдернул огромный драгоценный камень, завершающий его толстую рукоятку и вытащил из нее свернутый в трубочку опечатанный свиток. Завещание все эти дни находилось внутри рукоятки меча, но печать, которой оно было опечатано, не помещалась в узкий канал и была спрятана в искусно выдолбленный изнутри драгоценный камень, венчающий рукоять.

Энинрис широко открытыми глазами следила за манипуляциями Хутрапа. Он осторожно завернул завещание в полотно, положил его в небольшой мешок и подал Энинрис, которая приняла его неожиданно дрожащими руками.

– Все будет хорошо, – успокоительно сказал Хутрап, – ты все сделаешь, как надо. А теперь пойдем, я провожу тебя.

С этими словами Хутрап увел Энинрис с собой. Он лично оседлал арабского жеребца, косившего огненным взглядом, прицепил к седлу небольшой кожаный мешок с водой и уложил в мешок рядом с завещанием немного продуктов.

– Здесь всего понемногу. Ты должна будешь мчаться быстро, чтобы оторваться от преследователей, поэтому конь практически не загружен, – критически осматривая коня и саму Энинрис, говорил он, – вот тебе несколько слитков золота на дорогу. Приобретешь все, что нужно. Кинжал у тебя есть, его тебе хватит. И помни: твоя задача не сражаться, а убегать!

Ведя под уздцы коня, он вывел его в южную сторону и из-за деревьев стал всматриваться в картину очередного сражения. Аккадцы, размахивая мечами, мчались к лесу. Его защитники не отвечали, подпуская тех поближе.

– Ну, давай! – закричал Хутрап, поворачиваясь к замершей напряженной Энинрис.

Она птицей вскочила на коня и с места рванула во всю прыть. Замысел Хутрапа оправдывался полностью. Она по большой дуге обошла сзади толпу аккадцев, по которой защитники леса выпустили последние стрелы. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы сбить с седел еще несколько всадников и чтобы остальные повернули назад.

Скандинав и Набонасар во все глаза следили за одиноким всадником, словно птица мчавшимся на скакуне. Это было воистину завораживающее красивое зрелище – несущийся во весь опор арабский скакун, к изогнутой лебединой шеей которого прильнула девичья фигура с длинными развевающими волосами. Уже было видно, что никто и ничто не в силах помешать ей проскочить к мосту, как она вдруг остановила бег коня. Набонасар в недоумении оглянулся на скандинава и даже застонал от сожаления.

– Ну зачем она остановилась, зачем? – выдохнул он.

Сзади подошел Хутрап и тоже наблюдал за тем, как аккадцы окружили Энинрис. После коротких переговоров они повели ее к стоявшим поодаль шатрам. Скандинав уже обдумывал план вылазки, чтобы отбить девушку, когда она вышла из шатра. К ней подскочили аккадцы и подставили спины, выстроились живым пандусом к арабскому жеребцу, как это было у них принято в отношении особ царского рода. Ничего не понимая, защитники леса смотрели на разворачивающееся у них перед глазами почитание Энинрис, словно она была по крайней мере аккадской или эламской царевной. В сопровождении аккадских всадников она, не опасаясь стрел, подъехала и остановилась неподалеку от деревьев.

– Спасибо тебе, Хутрап, за завещание! – прокричала она.

– Энинрис, зачем ты сделала это? Они же враги, уничтожившие твою семью! – прокричал ей в ответ Набонасар,– ты что, забыла про это?