Посольство в преисподнюю

Ухуб только пожал плечами.

Однако жизнь заставила внести коррективы в планы Хутрапа.

27. Переговоры с правителем Ларака

Оставив в доме Энинрис, у которой в конце концов разболелась голова, судя по всему, от местного вина (не самого лучшего качества, как отметил про себя Хутрап), под охраной преданного ей Шамши, небольшая группа, состоящая из самого Хутрапа, сопровождаемого скандинавом и Бурной, ведомая Ухубом, отправилась по улицам города в направлении укрепленного дворца его правителя. Несколько раз им навстречу попадались группы мужчин явно не местного происхождения, на что указывала их одежда и вооружение, однако вид четырех идущих навстречу горожан не вызывал у них желание подходить к ним поближе, ибо гигант скандинав и в одиночку тяжелым не обещавшим добра взглядом мог бы разогнать эти группы. Без приключений добравшись до ворот в стене, окружавшей дворец правителя города, Хутрап постучал во врезанную в них дверь. Небольшое забранное частой решеткой прямоугольное окошко в двери отворилось и оттуда на стоящих перед дверью людей уставилось чье-то грозное лицо.

– Что стучите? – спросил стоящий по ту сторону ворот человек, – правитель отдыхает, велел не беспокоить!

– Передай ему, что у ворот посол Элама Хутрап, – рыкнул скандинав, – и пошевелись, иначе, клянусь Мардуком, я разнесу ворота в щепки, а тебе сломаю хребет!

Стоящий по ту сторону забора глянул на скандинава, оценил его фигуру, ухмыльнулся и захлопнул окошко. Правда, ожидать долго не пришлось. Вскоре с той стороны ворот послышались голоса и дверь приоткрылась, впуская ожидавших во двор. С десяток солдат, построившись полукольцом, настороженно смотрели на вошедших, держась за рукоятки мечей. Таким же строем они сопроводили их по обсаженной декоративными кустами и деревьями дорожке к парадному входу во дворец, где уже стоял сам правитель города.

Завидев посетителей и уже издали узнав эламского посла, правитель сделал знак солдатам удалиться, а сам учтиво приветствовал гостей и пригласил их во дворец. Посла он пригласил в свои покои, а его сопровождающим предложил подождать в гостевых комнатах.

– Что привело в это беспокойное время сюда посла Элама? – задал вопрос правитель города, когда они вдвоем уселись у столика с фруктами.

– Я вспомнил, как ты развлек меня великолепной охотой, когда я проезжал здесь, направляясь в Вавилон, – ответил Хутрап, – дела все еще удерживают меня в Вавилоне, а там нынче необычайно скучно. Вот я и вспомнил про твое гостеприимство и выбрался навестить тебя.

Он решил на всякий случай не рассказывать пока правителю города об истинной цели своего появления в городе.

– Однако, почему ты говоришь про беспокойное время? И что за вооруженные люди свободно ходят по городу? – продолжил Хутрап, – по-моему, ты и сам какой-то весь издерганный.

Правитель беспокойно оглянулся, как будто кто-то посторонний стоял у него за спиной.

– Ты прав, посол, – заметно нервничая, сказал он, – в городе действительно сложная обстановка, и я не нахожу, как исправить положение.

– Расскажи, что случилось, – потребовал Хутрап.

– Ларак небольшой город, однако удобно стоит на реке, ты это мог и сам оценить еще в первое свое посещение, – начал правитель города, – это место переправы посольств, направляющихся в Индию, в твой Элам. Здесь же проходит караванный путь еще дальше, на восток, в неизведанные, но богатые земли. Город быстро растет, и, если вдуматься, это лакомый кусочек для любого из окружающих правителей. Однако пока что мы самостоятельны, и надеюсь сохранить город неприкосновенным от чьего-либо влияния и впредь, не в обиду будет сказано это и тебе, послу Элама.

– Заверяю тебя, что если к власти в Эламе придет достопочтенный Пели, которого я представляю, он всегда будет поддерживать суверенитет Ларака, – заявил Хутрап.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил правитель города, – однако далеко не все настроены именно так. Десяток дней назад в город начали приезжать молодые люди. Мне докладывали об этом, но я не видел в этом ничего плохого. Лишь только когда стало известно, что они остаются на торговом дворе, принадлежащем аккадским купцам, и никуда не уезжают, как обычно, я что-то начал подозревать. Ты ведь знаешь, что в обычаях наших народов есть понятие экстерриториальности торговых дворов стран, с которыми ведется торговля.

– Да, я знаю это, и не вижу ничего плохого в существовании этого понятия. Ведь согласно ему купцы на выделенной им территории живут по законам своей страны, а за ее пределами – по законам страны пребывания. И что в этом плохого?