Посреди земли

И м р е. Высоко был этот балкон?

Э р ж и. Мансарда над вторым этажом, а первый этаж был высокий, около трех метров. Так что от балкона до земли было почти три этажа.

И м р е. Когда я вернулся с пляжа, маму уже увезли.

Э р ж и. Да, мы вызвали «скорую помощь», и через пять минут машина была у дома. Чиллу увезли в городскую больницу Секешфехервара.

И м р е. Мне сказали только, что маме сделалось плохо и ее положили на обследование в больницу. Позднее, конечно, стало известно, что это несчастный случай. Однако подробности до сих пор…

Ю л и к а. Наверное, ты не слишком настойчиво пытался узнать. Вполне понятно.

И м р е. Мама поправилась, здоровье ее почти полностью восстановилось. Правда, тазовые кости срослись неровно и левая нога у мамы стала немного короче. Но по походке ее хромота была едва заметна, она научилась скрывать свое увечье. Со временем вся история была прочно забыта. Ни мама, ни отец об этом не вспоминали. Для меня же, мальчишки, тем легче было вытолкнуть из памяти неприятный случай. К тому же с тех пор столько всяких событий произошло на свете… И не встреться я сейчас с вами, Эржи и Юлика, наверное, прошлое так никогда и не всплыло бы в памяти.

Ю л и к а. Естественно. Между вами целое поколение, а это слишком большое расхождение интересов; родители не принимают всерьез первую любовь детей, а детям трудно понять сложные любовные переживания собственных родителей.

Э р ж и. У Чиллы были тяжелые внутренние повреждения. Ее не раз пришлось оперировать.

Ю л и к а. Просто чудо, что ей вообще удалось выкарабкаться и встать на ноги, мы поражались ее жизнестойкости. Да и после того несчастного случая Чилла осталась красивой и неотразимо обаятельной женщиной, а ведь ей, вероятно, было за сорок… Знаете, кто на нее похож? Эва, Эва Шерман. Тот же тип красоты, одинаковый склад характера и та же страстность.

И м р е. Обождите, обождите минуту! О каких это сложных любовных переживаниях вы тут говорили?

Э р ж и. Кто говорил? Я?

И м р е. Юлика.

Ю л и к а. Не понимаю, какие переживания?

И м р е. Те, что были у моей матери, какие же еще!

Ю л и к а. Ничего подобного я не говорила.

И м р е (раздраженно). Ну как же не говорила, — минутой раньше.

Ю л и к а. Наверное, ты неправильно понял.

И м р е. Не валяй дурака! Я абсолютно все понял.

Ю л и к а (растерянно). Я, право, не знаю…

И м р е. Стоит ли спорить? Ведь каждое слово зафиксировано на ленте. Давайте прокрутим запись!

(Пауза. Магнитофон выключается. Снова включается. Обрывки фраз, сбивчивый текст.)

И м р е. Ага, вот оно. (Повторяет.) «…а детям трудно понять сложные любовные переживания собственных родителей…» Ведь это твои слова! Объясни, что ты имела в виду? Чего молчишь?.. (Пауза.) Я должен знать правду, и вы не смеете скрывать ее от меня.

Э р ж и (осторожно). Ты не помнишь Енэ?

И м р е. Енэ? Тот смазливый юнец, который тогда крутился около матери? А для нас, ребятишек, устраивал олимпийские игры на Балатоне?

Ю л и к а. Вот именно! Плавание, бег, прыжки, метание снарядов и какие-то еще виды состязаний…

И м р е. Енэ. Фамилию его я забыл. А может, и не было у него фамилии. Для нас он был просто Енэ.

Э р ж и. Да, Енэ.

И м р е. Он имел какое-то отношение к этой истории? Он что, тоже отдыхал в то лето на Балатоне?

Э р ж и. Да, тоже.

И м р е. И несчастный случай был как-то связан с ним?.. (Пауза.) Почему вы молчите?

Э р ж и. Я знаю только одно: когда я увидела Чиллу, распростертую на траве, из дома выбежал Енэ.

И м р е. Откуда — из дома?

Э р ж и. Я думаю, сверху.

И м р е. Из мансарды? Он что, тоже находился наверху, когда мама выбросилась с балкона?

Э р ж и. Повторяю, я только в саду встретилась с ним.

И м р е. Очень прошу вас обеих, не надо ходить вокруг да около. Мне это необходимо знать, непременно!

Ю л и к а. Зачем тебе знать, разве это так важно?

И м р е. Потом объясню. Итак, он был наверху, этот Енэ, когда мать выбросилась с балкона, да или нет?

Э р ж и. Ну, ладно… Мне кажется, они были вместе. Во всяком случае, так поговаривали в пансионе.

И м р е. Ясно. Теперь многое становится ясно и понятно.

Ю л и к а. Что именно?