Посреди жизни

Месяц спустя в баптистской церкви в Лонгвью, штат Вашингтон, состоялась поминальная служба по Трумэну. Службу вел президент баптистской конвенции. В своей поминальной речи он сказал такие слова: «Красота озера Спирит и горы Сент-Хеленс внушала благоговение, и никто не мог бы жить в таких местах без глубокой веры, которую нелегко описать. Жизнь Трумэна был подчинена смене времен года – он не сопротивлялся природе, он уважал ее. И он был частью круговорота природы. Где бы он сейчас ни был, если он видит происходящее здесь сегодня, он говорит: “Не смейте оплакивать меня! Я сделал, что хотел. Идите и веселитесь”».

Я благодарна Ширли Розен, чья книга «Трумэн с Сент-Хеленса» (Truman of St. Helens, Seattle, Washington State: Madrona Publishers) послужила источником информации для этой главы.

«Я вовсе не боюсь смерти, потому что знаю, каково это. Я там побывала. Это было после рождения моего третьего сына, когда у меня открылось сильнейшее кровотечение. Разорвалась артерия во влагалище или около него, и свежая артериальная кровь буквально била из меня, как фонтан или струя воды. Я почувствовала, что медленно, медленно, как будто по спирали, опускаюсь вниз. Наверное, это было из-за того, что кровь и кислород уходили из моего тела. Я не могла бы шевельнуться, даже если бы захотела, но я и не хотела. Я была внутри туннеля, большого туннеля, и шла по нему к выходу, или к двери, или к чему-то еще, что там было в конце. Не знаю что, но это было так прекрасно, что я никогда бы не смогла об этом рассказать: не земная красота, но мир и покой, и я хотела туда добраться, я была совсем рядом. Еще несколько шагов, и я бы достигла своей цели. Но затем я услышала звук и почувствовала движение: видимо, это мне остановили кровотечение и стали вливать новую кровь. И я оглянулась назад, увидела трех маленьких детей и поняла, что не могу уйти. Поэтому я развернулась и пошла обратно. Но это было так прекрасно, и я так хотела туда попасть!»

Джоанна Брюс

(Джо – старшая и самая любимая внучка моей мамы.)

1986. Острая сердечная недостаточность

Писать о смерти собственной матери слишком тяжело, и я не знаю, смогу ли справиться. Я часами сижу за письменным столом над чистым листом бумаги, но приходят только слезы и сожаления. Я двадцать пять лет старалась не вспоминать об этом, никому не рассказывала, просто не могла думать о том, что случилось, что могло бы случиться, если бы я поступила иначе, что я могла бы сделать, что я должна была сделать, чего я не сделала, чего я не знала. Двадцать пять лет я не позволяла себе думать о боли, которую она испытывала, о ее страхе и страданиях, когда она в час смерти была окружена незнакомцами, а меня, ее старшей дочери, не было рядом.

Кто может объективно писать о своих родителях? Уж точно не я. Это слишком личные отношения. Скажу только, что моя мать любила жизнь и всех людей вокруг. Она была полна веселья и жизнерадостности. Просто быть рядом с ней было по-настоящему здорово. К тому же она была необыкновенно хороша собой.

В 1986 году ей было шестьдесят пять лет. К ней все хорошо относились. У нее было множество друзей, которых она собирала на обеды, чаепития и ужины. Она прекрасно готовила и щедро угощала. Она регулярно плавала, с удовольствием гуляла, ухаживала за садом и водила внуков на прогулки. Она наслаждалась жизнью и, казалось, была в полном здравии.

Однажды она договорилась встретиться с друзьями за утренним кофе, но не пришла. Ей позвонили домой, никто не ответил, так что одна из подруг подошла к дому и постучала в парадную дверь. Никто не открыл. Женщина посмотрела в окно и увидела мою мать без сознания на полу гостиной. Она сразу же позвонила в местную больницу, приехала скорая помощь, и маму срочно доставили в реанимацию.